Всем было известно, что Филлагория никогда не целовала женщин старше двадцати пяти лет. Мне захотелось спросить, есть ли на отборе возрастной ценз, но я благоразумно сдержалась. Это за меня сделала Шанти, причем, весьма деликатно:
— Вы так быстро дослужились до профессора, гранна Колон? Это просто восхитительно!
— Я поступила в Академию в четырнадцать, а в восемнадцать уже ее закончила, — с гордостью отреагировала Роттильда. — К двадцати годам имела профессорскую степень. Сейчас мне двадцать четыре, и я вношу в эту науку такие поправки, которых до меня не делали даже самые известные профессора. Кстати, дворцовое меню следует серьезно откорректировать!
Бледноликая демонстративно зевнула в ладонь. Да и меня покоробило высокомерие Роттильды. Не удивлюсь, если это она храпела в моей спальне сегодня ночью! Что ж, был у нее и несомненный плюс: она, по крайней мере, не кидалась бешеной собакой на других участниц отбора.
— Я смотрю, вы нашли общий язык, девушки, — прокатился за нашими спинами голос Хельги. — После завтрака прошу собраться в Западной зале. Мы настроили ваши визиоллы так, что они сами доведут вас до места.
— Первое испытание? — поинтересовалась Альви громко.
Никто ей не ответил.
Визиоллы вились веселым роем под потолком дворцовых коридоров. Сталкивались, рассыпая мириады искр и вспыхивая цветными огнями, но неуклонно летели по заданному маршруту. Нити искрящейся пыли струились за ними, рисуя в воздухе пестрые завитки и волны. Мы шли следом шумной толпой, приводя в священный ужас горничных и стражей.
— Скоро они пожалеют, что решили проводить отбор во дворце, — высказалась я, когда очередная горничная схватилась за голову, провожая нас взглядом.
— Ага, — кивнула бледноликая, раздраженно перебирая ножками. Она словно специально устроилась рядышком и ловила каждое слово, не оставляя его без ехидного ответа. — Не каждый день на культурное общественное мероприятие попадают неотесанные мужланки.
— Слушай, — не выдержала я, — ты уже и так пересказала нам всю свою поднаготную в красках. Нельзя так себя не любить!
— Мужланки, которые не умеют шутить и не понимают намеков, — отозвалась бледноликая и едко хихикнула.
— Лусьена, — послышался ласковый голос Бруны. — Ты же из уважаемого семейства, а подаешь себя так, будто попала сюда по случайности.
— Нас творит окружение, — фыркнула в ответ бледноликая.
Искрящиеся хвостики визиолл свились в тугой жгут, и они огоньками пролетели под массивной аркой. Мы попали в каменный коридор, по старинке освещенный факелами. Окна здесь не были остеклены; вместо этого их заслоняли искусные кованные решетки.