Девушка неожиданно помрачнела. Поник ее высокий пышный пучок, обвисла объемная юбка, и руки опустились, будто две тонкие лозы.
— Да, — проговорила она чуть разочарованно. — Тебе лучше знать. Вчера на ужине было… ужасно!
— Ужасно? — не поняла я.
— Воздух трещал от страстей! — девушка картинно замахала руками. — От яда чужих сердец! От зависти! Я думала, ты просто встанешь и уйдешь! Или… — она схватила себя за горло и еще раз развернулась кругом, — упадешь замертво!
— Не переживай, — затянувшийся разговор не приводил меня в восторг, и я поспешила в спальню. — После этого испытания гнев обрушится на кого-нибудь еще. Может, даже на тебя.
Девушка лишь проводила меня недоумевающим взглядом. Я чувствовала себя жалкой пародией на Лусьену, но удивлялась новой знакомой не меньше. Оказывается, даже на отборе можно встретить человека, что остановился в развитии на семи годах и никак не хочет во взрослую жизнь.
Альви уже переоделась и крутилась перед зеркалом в облегающем платье фиалково-серого цвета. Кажется, она совсем забыла о наветах Хельги, ибо удобным назвать этот наряд можно было с огромной натяжкой. Юбка, зауженная книзу, не давала сделать широкий шаг, да и корсет явно шили не для Альви, и он постоянно сползал вниз.
Я не стала повторять ни за нею, ни за девушкой с пятнистой кожей. Выудив из шкафа блузку и кожаные брюки, с удовольствием скинула платье. Одежда оказалась точно впору. Я чувствовала себя так, словно родилась в ней. И даже готова была поклясться перед лицом Филлагории, что никогда больше не надену платье! Мужиком стану — но не надену!
К десяти утра мы всем скопом вышли к парадным дверям. Кто-то успел распахнуть их, и теперь в арочном проеме зеленел, шумя кронами, королевский сад. К счастью, зрителей на этот раз не пригласили. Но в холле нас уже ждали Хельга, Андара и незнакомый мужчина в костюме оружейника.
— Добро пожаловать на новое испытание, ибресы и гранны, — загадочным голосом прохрипела Хельга, и мурашки ринулись по коже от ее уничтожающего взгляда. Визиолла над ее головой расширила зрачок и нагло вытаращилась в толпу. Стало не по себе.
В тот же миг трава за порогом захрустела под тяжелыми шагами, и, спустя пару секунд, утренний свет очертил в проеме фигуру Рэнимора. Сегодня он был таким, каким я увидела его в первый раз: в образе оружейника. Алый наххар скрадывал нижнюю часть его лица, оставляя на обозрение лишь смешливые глаза, а на металлическом поясе висели намино.
— Коварные низшие, — прошипела Лусьена. — И почему я надела платье, а мужланка Зиглан — штаны?!