— Не стоит волноваться, я не думаю, что это ты устроила, и совсем не обижаюсь, что вы уехали. Боюсь, если бы вы остались, то кто-нибудь точно пострадал, а так я просто заблудилась в лесу, — успокаивала мачеху. — Хотя все выглядело довольно странно, не очень похоже на простой грабеж. Лучше объясни, пожалуйста, как я здесь оказалась.
— Тебя ночью принес граф Волкон, — ответила мачеха. — Мы думали, что с тобой что-то случилось, но он сказал, что ты очень устала и поэтому заснула, и, что не стоит тебя будить. Я распорядилась не трогать тебя и позвала твою няню присматривать.
— Граф Волкон?! — изумилась я. — Но его вчера там не было, при чем здесь он?
— Мы его встретили, когда, убегая от разбойников, уже подъезжали к замку. Может быть, это было неосторожно с моей стороны, но, ты должна понять меня, я была в таком состоянии, что рассказала ему о нападении на нас. Когда мы приехали в замок, то сразу же послали вооруженных людей на твои поиски, но они тебя не нашли. Еще они сказали, что недалеко от того места, где на нас напали, выгорел лес, поэтому какие-то следы найти было невозможно, — встревоженно говорила мачеха.
— А что сказал граф? Где он меня нашел?
— Сказал, что ты заблудилась в лесу, — ответила мачеха, потом многозначительно добавила: — Он нес тебя на руках.
— А что, меня надо было волочь по земле или нести в корзине, как поклажу? — вспылила я на ее абсолютно неуместные намеки.
— Нет, я не это имела в виду, — начала оправдываться мачеха. — Если мужчина позволяет себе такое, значит, его намерения не вызывают сомнений, и мы это должны иметь в виду.
До чего раздражает человеческое лицемерие! Вот, если меня хватает какой-то разбойник и волочет, неизвестно куда, то все разводят ручками, дескать, что ж тут поделаешь, мы здесь совершенно не при чем. А вот, если обессиленную несут на руках, то это уже непременно касается всех и каждого, все точно знают, что это означает, и что из этого следует.
— Он был в одежде? — вырвалось у меня.
— Что?! — возмутилась Лаура.
— Я имела в виду, как он был одет? — исправилась я, ругая себя за несдержанность.
— Как обычно, в темный костюм, — ответила мачеха, подозрительно глядя на меня.
— Мне надо с ним поговорить, как это можно сделать? — спросила ее.
— Через два дня прием у Вирманов, он там будет, мы тоже приглашены, — подумав, сказала Лаура. — Только о твоем похищении мы не распространялись, и лучше будет, если о нем не узнают.
Я понимала беспокойство мачехи, потому что это происшествие могло скомпрометировать все наше семейство и закрыть доступ в «приличные» дома, поэтому оно и не должно было стать достоянием гласности. Я понимающе кивнула.