— Отец, если я уеду, то как же ты будешь здесь совсем один?
— Я не один, дочка. Я чувствую тебя на расстоянии. Иногда даже, я слышу твои мысли. И Леночка… пусть незримо, но она всегда со мной, что бы я ни делал, где бы я ни был.
— Папа, скажи мне, как мне дальше жить? Какова моя цель?
Он задумался. А потом, улыбнувшись, сказал:
— Просто будь счастлива. И Женя будет счастлив рядом с тобой. Забудь о том, что я говорил когда-то. Все эти мировые цели — поднимать города, возрождать цивилизацию, сражаться, это все — мужская работа. Я научил тебя защищать свою жизнь, это умение пригодится всегда. Остальное пусть сделает мужчина. Я вижу, что не ошибся в своем выборе — Пророк именно тот, кто сможет поднять с колен человечество, а ты будешь его поддержкой, опорой, глазами, в конце концов!
Мы долго еще говорили, сидя рядом на кровати, застеленной старым шерстяным одеялом, а с первыми лучами солнца отец поднял наших бойцов, и через час я уже мчалась в сторону Питера.
47.
Укрывая ее одеялом, еле сдержался, чтобы не поцеловать бледную щеку. Снял куртку, скатал и подложил под голову Регине — иначе все тело затечет и будет болеть.
Конечно, нужен врач — рука потрепана сильно. И, может, все-таки я погорячился, когда решил за Гайку, когда потащил ее следом за нами в Новгород?
Я и сам не мог точно ответить на вопрос, почему поступил именно так. Просто не хотел оставить ее, не мог вот именно сейчас с ней расстаться…
То и дело посматривал в сторону пассажирского сиденья. И с каждым взглядом девушка мне нравилась все больше! Откормить бы только чуть-чуть, чтобы порозовели щечки, чтобы исчезли круги под глазами. А еще — обнимать, ласкать, чтобы из ее шоколадных глаз навсегда исчезли тоска и боль.
И откуда мысли-то такие? Никогда ведь раньше желания заботиться о ком-то не возникало. А сейчас я вдруг представил, как привожу ее в свою комнату в бараке, который недавно был отстроен бойцами Ярослава. Молодежь размещалась в общих больших комнатах, рассчитанных на десять человек — этаких общежитиях. У семейных были комнаты побольше — в здании завода. У меня единственного из одиноких была своя маленькая коморка, в которой с трудом помещалась койка, стул и вешалка для одежды.
Почему-то ясно виделось мне, как после тяжелого рабочего дня она встречает меня — вскакивает навстречу и бросается в объятья…
Где-то слева у самого края горизонта светлела тоненькая полоска неба, указывая на наступающий рассвет. И очередной серый дождливый день уже не казался мне мрачным и тоскливым, потому что сбоку спала красивая женщина с растрепанной косой, женщина, к которой меня тянуло, как магнитом…