Пророк.
Тимур плакал. Мальчишка! Только сейчас дошло до тебя, что натворил? На что повелся? На обещания? А гарантии? Где они? Давал ли тебе их кто-нибудь? Уверен, что нет.
Антон рвал и метал — адский огонь бушевал в его ауре, бурлил и вспыхивал яркими фейерверками — и это было понятно, до сих пор у нас не было никаких проблем с ребятами, всех все устраивало и о предательстве даже речи не шло. Да, собственно, если рассудить честно, не было такого авторитета в городе, который мог бы оказаться более притягательным для ребят, чем Северная группировка во главе с Антоном! Именно здесь были самые лучшие условия для жизни. Здесь были хоть какие-то возможности развиваться, зарабатывать на жизнь. Здесь было можно прокормить семью, если она была. Подобных привилегий в других группировках, более маленьких, еще нужно было заслужить. А в Северной группировке — работай, делай то, что должен и не будешь голодать, получишь защиту и сможешь рассчитывать на то же самое для своих детей. Что еще нужно человеку? Похоже, Земцов сумел пообещать что-то большее…
Когда мы пришли за ними, Денис пытался сопротивляться. Оружия ему никто не выдавал — все-таки пока ещё не было решено, как с ним поступить. Но он уже успел где-то раздобыть его — скорее всего, Тимур поспособствовал.
Притворщик стрелял, не успевая толком прицелиться. Двое парней, которых Давид отобрал для захвата, не смогли найти укрытие — один был ранен, второй убит. Давид, хоть и, как утверждала Зоя, неопасно, но был задет — пуля чиркнула щеку. Дениса застрелил кто-то из молодых ребят, сам я не понял, кто именно, а расспросить пока было некогда. Я сожалел, что так получилось — мне хотелось послушать притворщика, расспросить, может быть, воздействовать на него, чтобы сказал правду. Но было поздно.
Таким, как сейчас, я никогда еще не видел Антона. Не только молодые бойцы, но даже я сам боялся сунуться к нему, возразить или что-то посоветовать. Он сам лично бил связанного Тимура. Он орал на весь завод:
— У меня под носом! — Жук метался по комнате, и никто, даже Ярослав, не решался подойти к нему. — В подвал его! Быстро! Ты все скажешь, сука! И даже больше! Даже то, чего сам о себе не знаешь!
Тимур практически не сопротивлялся — слишком велико было наше преимущество, а он хорошо знал, насколько слаженно умеют работать бойцы, одним из которых он до сих пор являлся сам. У него не было шансов.
Меня в настоящий момент волновал только один вопрос — сообщники. Я был уверен, что был кто-то ещё, кроме этих двоих. И, судя по настрою Жука, скоро мы будем знать все имена. Что-что, а "ломать" людей, Антон умел.