Но она просто обязана во всем разобраться! Найти способ вернуться домой. Как там сейчас мама? Наверное, ужасно переживает и места себе не находит. Плачет. Мама. Мамочка. Мамуля. Которая столько всего прошла, чтобы она, Аглая, имела шанс жить достойно. Мама отказывала себе во всем. Лишила себя личной жизни. Работала на нескольких работах и никогда не показывала, как ей тяжело. И всегда, что бы ни происходило, поддерживала Аглаю, в любой ситуации была на ее стороне. Она стала маяком, примером. Настоящая супергероиня и фея в одном лице.
Аглая сжала в кулаке одеяло, чтобы не расплакаться. Она сильная. Она все сможет. Эмоции сейчас будут только мешать. Ей нужна холодная голова, и тогда все получится. Она обязательно сможет вернуться. Чертов урод Ванечка! Это все из-за него!
— С-с вами все в порядке, г-госпожа? — Абигель смотрела на нее расширившимися от ужаса глазами.
Аглая раздраженно рявкнула:
— Да!
Черт! Перед ней ведь не подчиненная, не сдавшая вовремя статью.
С трудом взяв себя в руки, Аглая продолжила допрос:
— А чем ты занималась до того, как попала в крепость?
— Я работала в лавке госпожи Габриэллы.
Аглая не выдержала:
— Как будто мне это о чем-то говорит!
— О, к-конечно… Это одна из швей в г-городе… — Даже несмотря на страх было видно, что Абигель очень любит свою работу.
— Значит, когда Волчьи сыны уедут… ты вернешься обратно в лавку?
— Да, госпожа…
Вот возможность разузнать, кто это такие, и почему Аглаида так их ненавидит.
— Ты знаешь, что в крепость прибыл их… — Как там его назвали? — …посланник?
Абигель слишком быстро замотала головой. Темные пряди колыхнулись возле щек.
— Н-нет, г-госпожа… Я… н-ни о чем т-таком н-не з-знаю…
Ну-ну. Точно так же выглядела одна из журналисток под ее началом, когда оправдывалась, почему конкурентам первым удалось выпустить эксклюзивный материал. Оказалось, что она все рассказала своему парню. Который, о, неожиданность, работал на этих самых конкурентов.
Аглая нахмурила брови и прищурилась:
— Не ври мне.
Абигель затряслась. Бледная кожа покрылась алыми пятнами. По щеках побежали слезы.
— Н-не г-губ-бите, г-госпожа, м-молю вас…
Аглая замерла с открытым ртом. Это что же такое творила княжна, если за две недели пребывания здесь служанка едва не падает в обморок? Дурное предчувствие, что она попала в отвратительную заварушку, крепло с каждой минутой. Потребовалось немало усилий, чтобы взять себя в руки. Усталость, голод, отголоски боли во всем теле постепенно лишали ее последних сил. Но сейчас не время расслабляться. Она сомневалась, что в ближайшем будущем вообще настанет такой момент.