— Знаешь, всё лучше, чем «Сладкая леди», — бурчу я, толкая дверь ногой.
— Вау! — восклицает Коэн, когда я буквально за секунду обращаюсь в саму себя, шагая внутрь. — Сколько раз видел твои преображения, но никак не могу перестать удивляться.
Я конечно говорю ему, что это не такое уж и большое дело, но на самом деле мне очень приятно. Похвала, после взбучки королевы, сейчас ложится медом на мою душу.
Коэн заказывает пиво себе и травяной чай для меня. Вокруг творится суета, мужчины громко обсуждают какие-то свои дела, смеются и выкрикивают всякие непристойности. Короче, типичный мужской островок в Альязе.
— Так и чего? — довольно громко спрашиваю я, не опасаясь, что нас могут услышать. В этом гомоне, при всем желании, невозможно расслышать до конца, что происходит за соседним столом.
— Что? — тупо переспрашивает Коэн, осушая пинту залпом, изрядно заливая свою броню с гербом степных народов. — Повторите! — это он орет мальчишке за прилавком, который тут же бросается выполнять это требование. В принципе умно, я бы поступила так же на его месте. При первой встрече Коэн вызывает желание бежать, ну или подчиняться беспрекословно, чтобы не пришлось бежать.
— Зачем ты приехал?
— А, ну так ведь мы теперь вроде как это… подписали, как его… Пакт! — он очень доволен, что вспомнил слово.
— Какой ещё пакт? — хмурюсь я.
— Ну с алиядами. О том, что степные народы будут защищать этих белобрысых.
Кромеваль сообщает это будничным тоном, и отворачивается, недовольно ища глазами паренька с новой кружкой.
Мне приходится пощелкать пальцами у него перед носом, чтобы опять привлечь к себе внимание:
— В каком смысле? Ты уверен, что это так?
— Деточка, — Коэн кривится, — подпись-то я сам поди ставил, главнее меня никого в нашем народе и нет. Так что радуйся, теперь чаще будем видеться. Ты ж кажется тут пока обосновалась, — хватает пиво с подноса, не дожидаясь пока нерасторопный парень сам его сгрузит на стол, — ну, твоё здоровье, — опорожняет половину, отставляя кружку размером с мою голову, и наконец, откидывается на спинку жесткой скамейки, — короче, раз джин тебе не мил, может я счастье попытаю опять, — заливисто ржет, явно издеваясь.
И он и я понимаем, что романтические отношения между нами почти противоестественны. Но всё же, его слова напрягают меня:
— В каком смысле «джин мне не мил»? — хмурюсь я.
— Да ты не парься, Лилок, — хлопает ладонью по столу так, что я подпрыгиваю, — разное бывает, ну не нравятся тебе богатые всемогущие мужики, тоже ж выбор!
— Коэн, что ты несешь? — мои брови, кажется сейчас навечно срастутся на переносице.