Все раннее утро, что я провела в ожидании приглашения от карточки, я пыталась составить это чертово письмо. Признать, получилось коряво.
Я абсолютно не знала, с каких слов начать его, и какими закончить. «Дорогой Арон» звучало как начало письма нелюбимому родственнику. «Любимый»? А имела ли я право писать ему такое, и не прозвучало бы ли это как заискивание перед просьбой, которую я хотела ему озвучить?
По итогу, когда карточка возвестила меня о том, что испытание начнется через несколько минут во внутреннем дворе замка, передо мной лежала писанина, абсолютно лишенная эмоций. Больше похожая на военный отчет, или что-то типа того.
Ну где же Коэн?
Но мысли о нем недолго меня занимают, потому что стройным гуськом нас выводят к песчаной возвышающейся посредине открытого пространства стене.
Пока мы с непониманием ее изучаем, распорядитель отбора, как обычно, в черном, гаденько улыбается, как бы намекая, что ничего хорошего нас тут не ждет.
— Дамы, этот конкурс потребует от вас проявления всех навыков и смекалки. Предупреждаю сразу — победителем может выйти только одна из вас, но поверьте, это того стоит, — Альфонсо многозначительно улыбается.
— И что же это? — Диана Родман, в простом красном платье, складывает руки на груди и изгибает бровь. Она вообще очень похожа на цыганку, а красный цвет только добавляет ей сходство.
— Тиара, — тихо произносит распорядитель, оглядывая нас, смотря какой эффект эта новость произвела. — В которой победительница испытания проведет следующий бал в качестве спутницы Правителя. То есть сможет примерить на себя роль, на которую вы все претендуете.
Тут я уже слышу восторженные вздохи вокруг себя.
— А те, кто не пройдет испытание? — напряженно спрашиваю я.
Альфонса дарит мне снисходительный взгляд:
— Как обычно, мисс Торн, пытаетесь смутить всех своим скептицизмом. Судьба не любит сомневающийся в своей победе.
— И всё же? — гну я свою линию.
— Как я уже и говорил — в этом отборе нет никаких правил. Вы можете победить любой ценой. Важнее всего — занять свое законное место. Проигравших ждет забвение.
По коже бегут мурашки. Но видимо только у меня, потому что другие участницы хищно переглядываются между собой. Даже Анна, с которой мы вроде как сдружились за это время, смотрит на меня с какой-то враждебностью. Сейчас я ее соперница, а значит — прямая угроза. Ностальгия по тем временам, где самым сложным было сразиться с гидрой, выступает во мне все отчетливее.
Женщины отличны от мужчин, они более жестоки к своим соперникам. За время, проведенное в Эдуре, я смогла это крепко усвоить.