Постепенно глаза привыкают к темноте на столько, что я могу разглядеть рядом с собой подобие каменного конуса. К нему-то я и привязываю конец голубого клубка. Нить оказывается чуть светящейся, что немного радует меня. Значит, я смогу передвигаться не только на ощупь.
Делая глубокий вдох, я направляю перед собой светящийся шарик, и делаю первый шаг в темную неизвестность.
Первую сотню шагов я делаю очень медленно, с опаской, то и дело озираясь по сторонам и оглядывая каждый уголок.
Всё это мне ужасно не нравится, никогда не была большой поклонницей темноты и неизвестности.
Но в конечном счете, человек имеет свойство привыкать ко всему, и вот я уже смелее ступаю вперед, словно всю жизнь только и занималась тем, что исследовала лабиринты. Он начинает петлять, предлагая мне различные варианты выбора. Повороты я выбираю философски, попеременно поворачивая то влево, то вправо, не руководствуясь особо никакой логикой, больше доверяясь интуиции.
На каком-то этапе песчаные стены сменяются поросшими мхом и плющом какого-то странного, неживого цвета. Почему-то это вызывают во мне отвращение, и я держусь подальше от растительности фиолетового цвета. В ней явно кто-то обитает, я слышу шорохи и боязливо оглядываюсь, более внимательно смотря под ноги. Это служит мне добрую службу, потому что в какой-то момент я едва не напарываюсь на свернувшуюся клубком черную змеюку.
— Кыш отсюда! Ну давай, шуруй!
Махаю на не рукой и подолом платья, но она не желает сдвигаться с места, лениво скручивая свои кольца.
Можно было бы конечно пульнуть в нее небольшим огоньком, чтобы ускорить процесс, но почему-то жалко. Я гостья в ее владениях, а не наоборот.
Шипение говорит о том, что бочком обойти не получится, без риска быть укушенной. Что же, тяжело вздыхая, я решаю вернуться на несколько метров обратно и попытать счастья в другом повороте.
Наматываю голубую нитку на клубок, пока возвращаюсь к развилке, и сворачиваю вглубь извилистого хода. Именно поэтому я не выбрала его в первый раз. Здесь нет прямой дороги, где ты можешь смотреть вперед хотя бы на пару метров. Приходится буквально играть в шашки, делая шаг то влево, то вправо, да еще и уворачиваться от плюща, который так и норовит хлестнуть меня своими завитками по лицу.
Эхо крика доносится до меня так внезапно, что я вздрагиваю. За ним следует довольно сильный ветер, разносящийся по всему лабиринту. Приходится прикрыть глаза, чтобы спасти их от песчинок.
Первая мысль — броситься на помощь. Я даже дергаюсь телом в обратную сторону, но потом замираю, хмуря брови. Я ведь и понятия не имею, откуда донесся крик. Даже если я потрачу еще несколько часов, не факт, что я найду ту, которая звала на помочь.