Скрипки из королевского оркестра красиво исполняли «Реквием» Адриана Мареллиса — по иронии судьбы ту самую музыку, под которую Нола покончила с собой. И хоть мне казалось, что после такого мелодию этично было бы заменить, но организаторы, похоже, считали иначе. Поэтому идя сейчас к мраморному саркофагу с высеченной на его крышке спящей красавицей, я не могла избавиться от смертного образа Нолы перед своими глазами.
В том, что это было именно самоубийства, у следствия не возникло ни малейших сомнений. Но… почему она сделала это? Неужели настолько не хотела возвращаться домой после того, как проиграла, еще и на первом же испытании?
Или может… может следствие, все же, ошиблось, и кто-то позаботился о ее смерти? Заставил девушку сделать это? А то и вовсе сначала усыпил, после чего напихал ей в рот смертельную дозу снотворного и оставил вот так в кресле, слушать «Реквием»? А затем каким-то образом мастерски замел следы. Следователи же умышленно не разглашают правду, чтобы не срывать Отбор.
Тогда кто же мог сделать такое? Кому мешала уже проигравшая участница? И не может же быть такого, чтобы за смертью Нолы стоял… ее собственный «разочарованный» отец? Такое было сложно и страшно представить даже мне — девушке, которую собственный отец принудил к Темной клятве. Ведь в глубине души я все еще верила, будто папа не хочет моей смерти, просто вот настолько не сомневается в моих силах и знает, что продвинуть сестру на Отборе, обеспечить ей победу, вполне мне по силам.
От всех этих размышлений стало больно. Очень. И я едва сдержалась, чтобы не заплакать прямо сейчас, на пути к саркофагу с покойной королевой.
Но нет, нельзя. Просто выдохнуть, ощущая ком в горле, и не привлекать к себе лишнего внимания.
Может Нола и правда просто покончила с собой, а я напридумывала себе лишнего на эмоциях?
Тем временем Эдвард Блейк, подойдя к саркофагу, встал возле него на одно колено, и кладя принесенную розу на его крышку, прямо в руки мраморной статуи, проговорил:
— Моя скорбь по тебе длилась три года. Но тебя больше нет, а я не имею права оставить трон без наследника. Поэтому с сегодняшнего дня все, что было между нами, останется в прошлом, а я буду двигаться дальше. И одна из девушек, которые сегодня возложат цветы на твою могилу, примет твою корону. Ты же спи с миром, во веки веков, и пусть душа твоя обретет вечный покой в чертогах Тринадцати.
Поднявшись, мужчина величественно отошел в сторону, и к саркофагу двинулись участницы отбора. Сначала, конечно же, Ферчайлд Анстронг. За ней — Элеонора, после Хармони, Лара…