Багровые от гнева, родители Лары буквально вылетели из медкабинета, оставив дочь стоять посреди комнаты. И я едва успела подбежать к ней, чтобы вовремя подхватить, прежде чем девушка, снова расплакавшись, упала на пол.
К счастью, детоксикация скоро закончилась, и доктор дал ей сильное успокоительное, под действием которого Лара уснула. Как он сказал, на ближайшие три-четыре часа. И убедив меня, что за ней присмотрит медсестра, уговорил сходить поесть.
Не сказала бы, что ощущала голод. Скорее даже наоборот — из-за нервов немного подташнивало. Тем не менее, травяной чай в самом деле бы не помешал. Так что договорившись, что вернусь через три часа, я покинула медкабинет и направилась в кафетерий, расположенный в крыле для участниц Отбора.
Как оказалось, там все продолжало бурлить, несмотря на поздний час. Ни одна из девушек даже не собиралась ложиться спать. Все были напуганы, подавлены и растеряны. К некоторым из участниц наведывались родители, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. У кое-кого посетители уже даже успели уйти, вручив дочерям какой-нибудь артефакт для физической защиты.
— Что там с Ларой? — осторожно спросила Элеонора, подсев ко мне за столик, когда я как раз опустилась на стул с большой чашкой ромашково-мятного чая.
Надо же, не думала, что сестрица захочет со мной вот так просто поговорить, причем не на тему, которая напрямую касалась бы работы, которую я должна выполнить вместо нее.
— Паршиво, — вздохнула я, отпив немного из чашки. — И похоже, она разрывает отношения с семьей, потому что хочет дать делу ход и посадить Фарфонда, в то время как родители надеялись все замять «свадебкой и детками после изнасилования».
— Больные сволочи, — поежилась Элеонора, обхватив руками собственную чашку с горячим напитком. — Надеюсь, Лара задаст им там всем жару, и этот мерзавец получит по заслугам. Подумать только… сотворить ТАКОЕ, в стенах дворца, да еще и с одной из участниц Отбора невест для короля! Это же насколько нужно потерять страх?
— Видимо он искренне думал, что его не поймают, — предположила я. — Вероятно, и не поймали бы, если б я не дернула стражу искать, куда подевалась одна из участниц, из-за чего его взяли с поличным. Пускай Лара все помнила и попыталась бы заявить на него, это было бы ее слово против его слова. Поскольку же жертву опоили, то ее свидетельства не стоили бы практически ничего — Фарфонд бы просто заявил, что одурманенная девушка ошиблась, приняв насильника за него, потому что у них, например, были носки похожи. Таким образом, к ней бы прицепилось не только клеймо изнасилованной, но и клеймо лгуньи, которая пыталась «опорочить такого замечательного уважаемого человека».