Только я хотела уточнить, за каким драссом ему это надо, как выражение его лица вдруг переменилось:
— Погодите… рабов? В Одфиву? Да что стряслось, Эмили гле — Бисс вас подери!
— умудрился он ругнуться моей же фамилией.
— Напали на нас. Тили все платье изодрали. Еле вырвались.
— И как же вы вырвались, позвольте спросить? — вместо сочувствия на меня посыпались сплошные подозрения.
— Меч у вас хороший. Сиять начал и всех разогнал, — решила отделаться полуправдой я.
— Что вы сказали? — переменился в лице Таанар.
— Что слышали! Мне было не до того, знаете ли, мою подругу пытались изнасиловать, на меня тоже планы строили! Я не разглядывала, что вытворял ваш меч.
— Мой меч сам по себе ничего не может вытворить, — сухо отозвался Таанар и вдруг жарко подался ко мне, подъехав с боку: — Вы там больше никого не видели? Женскую фигуру?
— Возможно, — осторожно отозвалась я.
— Не говорите визирю, — шепнул он, наклонившись. И вдруг, изумительно точным движением забрав меч, пришпорил жеребца и рванул вперед — воины едва успели сориентироваться.
— Вернусь — поговорим! — бросил на ходу Таанар, вкладывая оружие в ножны.
Еще какое-то время я смотрела ему вслед, соображая, что это было. Галантный кавалер, ничего не скажешь. Страшно переживал, всю ночь не спал, весь день нас искал! Хоть бы проводил, зар-раза!
Не желая дожидаться его верного шакала, я дернула за поводья и вскоре, продолжая кипеть и шипеть, въезжала в ворота крепости.
Тили моего возмущения не разделяла, она вообще впала в апатию, изредка отхлебывая из фляги и опять пряча под плащом.
Тяжесть сомнений навалилась с новой силой, едва массивные ворота захлопнулись за нами. Нашел бы… А может, нет? Может, надо было бежать, пока мелькнула возможность? А то позаботится обо мне так же, как о Люсьи… А у меня нет братьев, которые хотя бы попытались бы вызволить.
Нам навстречу с недоумением выскочил конюх. Откуда-то образовался тот толстячок в сюртуке, что учитывал нас при заезде, опознал как Властелиновых невест, сообщил, что получил от Таанара указания встретить, если появимся — в общем, придал возвращению раздражающую нотку с привкусом надежды, что появления визиря удастся избежать.
Передав поводья конюху и опершись на поданную толстяком руку, я слезла с козел. Поблагодарила лошадок, потрепав морды. Потом с Таанаром обсудим, чья они теперь собственность.
Тили куталась в накидку, прикрывая и изодранное платье. При помощи толстяка тоже сошла на землю.
— Там никого? — ткнул тот пухлым пальцем в колымагу.
— Нет, вроде, — пожала я плечами, изображая безмятежность.