— Встаньте на колени рядом с кроватью, а руку положите в центре рисунка, — скомандовал он. Лори выполнила его приказ, но потом отвернулась, чтобы не видеть этого кошмара, и даже прикрыла глаза локтем другой руки.
Это было больно. Очень больно. Сначала она почувствовала как Шертес острым кончиком лезвия, точными линиями вырезает на внутренней стороне ее руки какой-то символ. Потом он что-то шептал, и кровь сбегала по руки в выемку на доске, но как оказалось, не это было самым страшным. Шертес чем-то прикоснулся к ее ране и дикая боль, как от ожога, заставила ее завопить на весь дом. А потом ей показалось что мир раздвоился, показалось, что она вот-вот потеряет сознание, а может и в самом деле потеряла, поскольку она очнулась, когда Шертес заматывал ей рану таканью, пропитанной каким-то зельем.
— Рана исчезнет через два дня, — тихо сказал он. За это время я все подготовлю. А потом он исчез. И это было очень хорошо, поскольку боль, пережитая Лори, заставляла ее злиться на вампира, категорически не желая понимать пользу от этого клейма.
Вернулся Шертес, как он и обещал, через два дня. Привез Лори два платья. Одно дорожное, одно домашнее. Привез обувь, привез шляпки, что носили женщины той страны. Привез бумагу, на которой Лори должна была написать письмо и многое-многое другое.
И вот теперь Лори тряслась в темной душной карете, сидя на жесткой скамейке и мысленно от души ругала и дорогу в выбоинах, и спутников, чьи сапоги воняли старым жиром, и корсет своего платья, не позволяющий сесть хоть немного поудобнее, и Шертеса, из-за которого она терпела все эти страдания. С какой любовью она вспоминала комфортабельные автобусы, откидывающиеся спинки, прохладный свежий воздух… и удобный спортивный костюм. Во время первой же остановки на ночь, она содрала этот корсет, распустила шнуровку на платье, и хоть после этого оно сидело на ней мешком, зато позволяло привалиться к стенке кареты, свернувшись калачиком и немного подремать, плюя с высокой колокольни на неодобрительные взгляды попутчиков.
До таверны она добралась разбитая и физически, и морально. Едва выговаривая слова попросила комнату на десять дней.
Настроение из-за усталости было ужасным. Еще с письмом тем, такой позор пережила. Отец ее почти ничему не учил. Например, он показал ей буквы, объяснил, как составлять из букв слова, дал книжку со сказками и на этом ее образование закончилось. Книги он разрешал ей читать только со сказками или мифами, она была рада и этому, так что читала она хорошо, а вот писать могла только печатными буквами. Когда Шертес увидел как она пишет письмо, то очень удивился. Нет, он ничего ей не сказал, но только Лори залилась краской стыда из-за своего невежества. Очень хотелось рассказать, что в другом мире она получила высшее экономическое образование в техническом ВУЗе, но она промолчала, пообещав себе, что восполнит недостаток знаний, как только со Страгом будет покончено.