Оба настолько ошалели, что не сообразили просто сжечь пленку. Спичками.
Добравшись до своей крепости, решили ждать утра. Разлеглись на сдвинутых лавках во дворе, отдышались, закурили.
- Товарищ прапорщик! Если бы пленка осталась, что бы было?
- О! Во-первых, жуткий скандал. Может, даже международный. Нас - под трибунал. Тебе - не знаю. Скорее - дисбат. А мне...
Помолчали, покурили.
- Слышь, солдат! Вот послушай! Мой отец долго жил в Сибири, и мне рассказывал, - помолчал Перец, - Бурундучка знаешь?
- Ну, зверек такой пушной. Полоски на спинке, - задремывая, отозвался Руслан.
- Во. Он чем-то чуть-чуть на белку похож. На зиму орешки запасает. Запасами и доживает до весны. Самое для него страшное - медведь-шатун. То ли люди шатуна из берлоги поднимут, то ли еще чего, только он держится зимой тем, что из-под снега откопает. Сколько-то корешков, ягод. Жрать ему охота, и он, если находит бурундучковы припасы - пирует. Зверек убегает, а медведь грабит все подчистую.
Прапорщик замолчал, потом закурил еще одну сигарету, выпустил клуб дыма и вновь заговорил:
- Когда бурундучок возвращается, конечно, медведя уже и след простыл. Так эта тварюшка, вроде бы безмозглая, а делает вот что. Видит, что ничего не осталось, что до весны не дожить. Умирать медленной смертью не хочет, отыскивает подходящую развилку на дереве и вешается на ней...
- И что? - выдохнул Руслан, не ожидавший такой трагической развязки жизни зверька.
- Да то, что после статьи мне только бы осталось, что подыскать подходящую развилку.
Прапорщик дотянул окурок до конца и, отщелкнув его от себя, закончил:
- У меня дома, в Союзе, мать уже пять лет как парализованная лежит, двое детей, жену года полтора назад как похоронил - рак у нее был... А ты думал, я так хапаю, по натуре гнилой своей?..
- Н-н-не-е-ет, - растерянно-удивленно протянул Руслан.
- Ну, ладно, светает. Пленку прикончим - и айда.
Уже под солнечными лучами поняли, что пленку не спасет и святое провидение. Поделили с таким трудом полученные деньги, пожали руки и побрели каждый в свою комнату.
Глава 7. Восточный базар
Этот афганский кишлак стоит на пересечении многовековых караванных путей, на нем заканчиваются и от него разбегаются дороги, ведущие из Ирана, Пакистана, Туркмении, Таджикистана. С незапамятных времен здесь было людно, шумно, весело, богато так, как бывает только на Востоке. Тонкие ткани, тонкие ароматы, тонкий звон рупий, динаров, юаней придавали неповторимый восточный колорит кишлаку.
Караванщикам он щедро дарил долгожданный отдых, предоставляя прохладу зеленых садов, чистую холодную воду, вкуснейшие душистые лепешки и горячий рассыпчатый плов. На местном базаре шла оживленная торговля товарами со всех концов света. Веселые, красивые, смуглые лица, белозубые улыбки, пестрота одежд, характеров, обычаев.