— Да пошёл ты, — не сдержалась я.
Послала вейра чуть слышно, но хальдаг всё равно меня услышал.
— Вы что-то сказали, леди Адельвейн? — острый, холодный взгляд нацелился на меня.
— Говорю, снег опять пошёл. Права леди де Морсан, такая красота за окном!
Паулина негромко хмыкнула, как бы говоря: и нечего ко мне подлизываться. А его всемогущество, перестав облучать меня взглядом, снова сосредоточился на тостах и горке яиц с беконом.
Нас с девочками он, к слову, даже не удосужился поприветствовать. И не спешил развлекать беседами. Чурбан неотёсанный. Нет, может, он, конечно, с утра успел поздороваться со всеми по отдельности во время обхода своей собственности. Но судя по тому, как продолжает страдать вторая наина, сегодня истинный засранец к ней тоже не заглядывал. Чтобы извиниться, покаяться, объяснить, почему пропустил постельное свидание.
— Ваше всемогущество, скажите, а когда его величество официально назовёт имена претендентов на трон? — подала голос Одель.
Вот уже несколько минут она ковырялась ложечкой в творожной массе, но в рот почти ничего не клала. Ёрзала на месте, вертелась, видимо, так ей не терпелось отправиться в Ладерру.
— Завтра вечером в Каменном дворце состоится бал, на котором вы познакомитесь с другими претендентами и их наинами, — невозмутимо отозвался де Горт.
По нему и не скажешь, хочет он этот Железный трон или нет. Ну то есть Каменный, Железный это из другой оперы, которая про драконов и зомби. Хорошо хоть на Шаресе нет ни тех, ни других.
Вроде бы.
— Ох, как же я волнуюсь! — выдохнула Одель.
— Всё будет хорошо, леди Ротьер, — расщедрился на короткую улыбку герцог. В перерыве между яйцами и кофе, который в этом мире, к счастью, тоже имелся.
Правда, наины его почему-то не пили, а вот я попросила горничную плеснуть мне в чашку бодрящего напитка. За что напоролась на недоумённые взгляды всех сидящих и одного лежащего.
— Никогда его не пила. Так интересно попробовать.
И с удовольствием опрокинула в себя горький эспрессо. Я та ещё кофеманка, выпиваю по несколько чашек в день и не могу начать новый без аромата любимой арабики. Вчера в «дядюшкином» доме меня всё утро ломало, а здесь, у де Горта, — вот счастье-то! — варят обалденный крепкий кофе. Как я люблю и обожаю.
Жизнь определённо налаживается.
— Тебе понравилось? — удивлённо захлопала ресницами Одель.
— Да, ничего так.
— Но он же такой горький, — скривилась Винси.
— Особенно без молока, — состроила гримасу отвращения Паулина.
— Кофе — это напиток мужчин, — с упрёком заметила Марлен.
— И мой, — вынесла я вердикт и сама плеснула себе в чашку добавки.