- Берегись, умоляю тебя! - прервала его Жюли. - Обдумай то, что ты хочешь сказать!
Она догадалась; она страшилась невероятного счастья, о котором догадывалась.
Морис продолжал:
- Я говорю хладнокровно, обдуманно и я знаю, что мне скоро придется доказать мои слова на деле. Если твой муж умрет…
- Берегись! - еще раз умоляла Жюли, протянув руку к своему другу.
- Если он умрет, то я буду просить тебя сделаться моей женой. Клянусь тебе!
Она схватила его в свои объятия, крепко прижала к себе, душила поцелуями. Она пролепетала:
- Твоей женой! Твоей женой!
Это имя, которое она никогда не дерзала произносить даже про себя, даже в лучшие времена, она слышит теперь от самого Мориса. Все ее страдание было забыто и она благословляла его, потому оно было оплачено такой дорогой ценою.
- Я не принимаю твоего обязательства, - сказала она ему, когда немножко успокоилась; - но я благодарю тебя за эту дорогую мысль. Я верю тебе. Прости мне, что я сомневалась. Так ты еще любишь меня?
- Клянусь тебе, - ответил Морис, - что я сдержу свое обещание. В нем все счастье наших обеих жизней.
На другой день, когда они пили утренний чай на террасе, им подали депешу для m-mе Артуа.
Жюли побледнела.
- Это из Парижа… - сказала она, - Мы совершили преступление.
Она протянула депешу Морису.
Он распечатал ее и прочел:
«Антуану хуже, его привезли в Париж. Пока еще ничего опасного. Но возвращайтесь. Эскье».
Жюли глядела на Мориса. Она с тревогой наблюдала, какое впечатление произвела на него депеша.
Он в свою очередь взглянул на нее; он протянул ей свои объятия. Она бросилась в них.
- Дорогая моя!… - прошептал он. - Жена моя!
Несколько часов спустя они выехали из виллы. Жюли торопилась на поезд в Кельн и Морис провожал ее до Франкфурта. Они решили, что он будет путешествовать по Германии, пока Жюли не вызовет его к себе.
Они спокойно разговаривали о будущем, в надежде, что оно даст им еще немножко счастья. Но, несмотря на все, в Жюли таилась мучительная неуверенность. Когда они уже сидели в коляске, нагруженной чемоданами и маленькая горничная Кэт вышла на крыльцо виллы проститься с ними, Жюли наклонилась к Морису и прошептала ему эти слова, мучительно отдавшиеся в его сердце, потому что в них вылилась вся нежная грусть и покорность ее души:
- Если ты вернешься когда-нибудь сюда с другой женщиной… и если маленькая Кэт спросит тебя, что сталось со мною, то… ты скажешь ей, что я умерла… Не правда ли?