И помолчав немного он прибавил:
- И это самое разумное, что я могу сделать для себя самого.
Он сделал несколько шагов, потом вернулся. Их взгляды встретились.
- Вы огорчены? - грустно сказала молодая девушка. Рие ответил:
- Да, очень огорчен. Но, что ж вы хотите?
В первый раз он понимал, что судьба выбрасывает его из светской жизни, разрушает сердечные дела, составляющие счастье других мужчин.
- Я не могу допустить, чтобы вы страдали по моей вине, - прошептала Клара. - Вы всегда были так добры ко мне. Я очень расположена к вам.
- Правда? - спросил Рие, стараясь удержать слезы, выступившие на его глаза. - О, да! Истинная правда… Он взял ее обе руки.
- Сохраните в себе это расположение ко мне, потому что Думая о вас потом, я буду чувствовать, что я еще ваш должник… Я не знаю, как сложится моя жизнь. Как бы она ни повернулась, мысль о том, что вы с теплотою вспоминаете обо мне, всегда будет меня поддерживать…
Они долго не говоря ни слова смотрели друг на друга; слишком тяжелые мысли роились в их голове, никакие слова не в силах были бы их передать. Клара думала: «Почему во мне живет какая-то неведомая сила, которая сильнее, чем моя воля и ум? Этот человек любит меня, я знаю; в нем нет ничего, что может не нравиться, он добр, он умен и я заставляю его страдать ради другого, который его не стоит, который меня не любит!»
Одну минуту она готова была взять себя в руки, сказать ему:
«Да, я принимаю ваше предложение, я ваша жена». В такие минуты достаточно легкого толчка, чтоб поколебать наши решения. Таким толчком было для нее воспоминание, кольнувшее ее в самое сердце; вчера она застала Жюли, читающей в моховой гостиной письмо, в котором она узнала почерк Мориса. Инстинкт пробудившегося соперничества восторжествовал. Она хранила молчание.
- Прощайте, - просто сказал Рие.
Клара спросила:
- Вы уходите? Останьтесь еще немножко со мною.
- Нет, - ответил молодой человек. - Я не хочу оставаться. Позвольте мне уйти, не видеть вас больше в течение некоторого времени. Если я останусь здесь, силы изменят мне… Прощайте.
- Как вы страдаете! - прошептала она.
Он ответил:
- Да. Очень.
- Так вы не хотите меня?
- Нет. Прощайте.
Необдуманным движением она подставила ему свой лоб. Он прикоснулся к нему губами. Потом, не оглядываясь назад, он оставил ее, прошел сад и скрылся.
Молчаливая безнадежность овладевала им, медленно пронизывала его, как страшный холод, заледенила все его члены. «Я знал, что это кончено… я давно знал… Да. Но теперь я ее больше не увижу».
Его несчастье казалось ему уже невероятным; он видел его как-то вне жизни, в грезе. Реальные предметы, окружавшие его, дома, деревья, экипажи мигали мимо его глаз как-то неопределенно, словно в тумане…