- Благодарю, - сказал Жак. Его самомнение было, разумеется, вполне удовлетворено. Ему было неприятно слишком открытое торжество над каким-то Турнадом или Фигоном, потому он продолжал: - Вы позволите мне, однако, сделать маленькое замечание?
Камилла, продолжавшая накладывать заячьей лапкой румяна на щеки, бросила на него теперь другой взгляд, в котором отразилось беспокойство, а он принялся передавать ей два незначительных замечания, которые ему сделал я, относительно слишком сильного подчеркивания двух реплик ее роли… Одно касалось выражения, с которым актриса сказала подруге: «Я не сержусь на него», говоря о своем, любимом ею, муже, другое - жеста, сделанного ею в ту минуту, когда она узнает почерк на адресе письма… Я не мог не любоваться изменением выражения их лиц и голоса в течение этого коротенького разговора. Внезапная серьезность их физиономии указывала насколько, несмотря на тщеславие с его и страсть с ее стороны, они в действительности были преданы технике своего искусства. Они забыли о существовании нас троих: Турнада, Фигона и меня. Со своей стороны, эти виверы делали вид, что разговаривают об интересных для них вещах, которых мы не в состоянии понимать. Я слышал название лошадей, вероятно, в то время пользовавшихся известностью: Фарфаде, Шаннон, Литтл-Дек, Фишю-Росс, вперемежку с профессиональными фразами писателя и актрисы.
- Ну-с, - сказал он мне, - когда мы вышли несколько минут спустя, причем Турнад и Фигон так-таки и не убрались. - Мы оставляем ее на жертву диких зверей, как христианскую мученицу, хотя она и не христианка, и не мученица, и ничего подобного… Ты видел, что и в ней скрывается уличный мальчишка, как и во многих ее сотоварках, несмотря на прерафаэлитский профиль… Теперь, когда мы ушли, эти две чучелы снова уставятся на нее, прости мне это выражение, но оно подходит к стилю разговора их троих, поверь мне. Что за странное, однако, созданья женщины! Можно подумать, что непроницаемая переборка отделяет влюбленную от той другой…
- Она часто вдается в этот дурной тон? - спросил я. - А они, зачем они позволяют себя так третировать?
- Ба, - отвечал он с присущей ему скромностью, - она бы им насказала и не того, чтобы доказать, что любит только меня: между нами сказать, я знаю, что Турнад за ней ухаживал. Что касается до них, то разве ты ни во что не ставишь удовольствия сказать в своем «bar» около полуночи, всасывая через соломинку свой drink: «Мы сейчас были у маленькой Фавье. Ну, и потешала же она нас…»
Мы дошли до дверей нашей ложи, и я хотел было войти: