- Ну, Фредерик, довольны ли вы были обедом?
- Я только что позволил себе призвать Эли, чтобы поздравить его с успехом petites timbales и чтобы сделать ему замечание насчет foie gras… - ответил барон. - Я вам не скажу какое, вы сами увидите в следующий раз… Я вам всегда говорил, что это хороший повар, то, что я называю хорошим поваром. Только молод еще…
- Он образуется, - сказал Бонниве, бросив мне на этот раз многозначительный взгляд, - при таком учителе, как вы.
- Это седьмой уже проходит через мои руки, - сказал Дефорж, пожимая плечами и совершенно серьезно, - ни больше, ни меньше с тех пор, как я знаю, что такое значит есть. Седьмой, слышите! А потом я даю их вам, а вы мне их портите своими неуместными похвалами. Повара похожи на других артистов. Они не могут устоять перед похвалами полузнатоков.
Я стушевался из курилки после философской аксиомы этого эпикурейца, который благоразумно поставляет докторов кулинарных наук в те дома, где он обедает, обеспечивая себе таким образом меню зимнего сезона. Я рассчитывал взять свою шляпу в гостиной, пробыть там несколько минут, сказать несколько вежливых фраз в общем разговоре и удалиться затем a langlaise, воспользовавшись возвращением курильщиков или прибытием новых гостей. Когда я вернулся в салон, там были только две обедавшие дамы и Сеннетерр. Так как, такой маленький кружок не благоприятствует разговорам tete-a-tete, то я мог надеяться, что г-же Бонниве не представится случая поговорить со мной наедине и исповедовать меня. Я плохо знал эту капризную и властную женщину, а она прекрасно знала своего мужа. Она поняла, что не следует говорить со мной при Бонниве. Не успел я войти, как она встала с дивана, на котором сидела рядом с г-жей Эторель против г-жи Мозе, имея у ног своих, сидевшего на низеньком стуле Сеннетерра, державшего ее веер. Она подошла ко мне, увела меня в другой салон, находившийся рядом с первым, и заставила меня сесть рядом с собой на кушетку:
- Так нам будет спокойнее разговаривать, - начала она, потом вдруг круто перешла к вопросу. - Много вы подвинули вперед портрет м-ль Фавье?
У нее была такая манера спрашивать, в которой сказывался деспотизм красивой и богатой женщины, для которой тот, с кем она говорит, просто слуга, обязанный развлекать ее или давать нужные сведения. Каждый раз, как я встречаю в модной кукле это бессознательное нахальство, мной овладевает непреодолимое желание ответить ей какой-нибудь неприятностью. Жак, вероятно, имел в виду эту черту моего характера, когда хотел заставить меня разыграть роль подстрекателя, от которой я, однако, отказался с такой благородной энергией.