— В общем, Сандра, думаю, мы договорились. Начните с того, чтобы пересмотреть личные дела детей и расфасовать их по способностям. Насколько знаю, там три потенциальных зельевара, пять боевиков, один артефактор… А может, и больше. В личных делах вся информация указана, разберетесь. Составьте список, преподавателей из каких кафедр, в таком случае, нужно будет для них прислать. После чего составьте общее расписание для них с кураторами, что будут вести у них занятия большую часть времени, и преподавателями по профильным предметам… А позже я вам расскажу подробнее, что еще нужно, — пробормотал он скороговоркой, быстро набирая что-то по артефакту связи, и нетерпеливо махнул рукой, показывая, что я пока свободна.
Меня уговаривать не пришлось. В конце концов, проблема с преподавательским составом касалась меня лишь на бумагах. И, несмотря на испытываемое сочувствие и к декану, и ко всем несчастным, что сейчас еще оставались на кафедре, так понимаю, потенциальные кураторы, мысленно я была совсем в другом месте. Там, где уютно жужжат сломанные артефакты, небрежно сложенные кучей, а один эльф с сумасшедшинкой в глазах с упоением рассказывает способы использования метода Ваесса относительно проекта моей будущей диссертации…
Трындец подкрался незаметно, хоть виден был издалека… Начать с того, что на кафедре оказалось до ужаса шумно. Да-да, на кафедре, к которой официально прикреплен декан, я и, по идее, всего два куратора для детей, которые меняются между собой каждый день, до ужаса шумно!
Потому что лерри Стефани отказывалась проводить занятие с детьми одна, требуя, чтобы с ней шли другие преподаватели или сам лер Родерган. Гном умчался в неведомые дали, даже не оставив никаких записей — какую тему пытался детям объяснить, составлял ли перед этим какой-то план, как, в конце концов, так набедокурили малявки, что пострадала его борода… И это только те два куратора, которых назначили вчера.
Лер Родерган, похоже, подозревал нечто подобное, и в преподавательской толкались другие кандидаты на эту должность. Почему толкались? Потому что пытались покинуть кафедру, пожелав остаться лишь кандидатами, которым не светит встреча с детьми. А декан, загородив собой дверь, увещевал их сеять доброе, светлое и вечное в неокрепшие умы…
Я при этом честно пыталась не хихикать, загородившись папками с личными делами этих вредителей. А заодно не комплексовать при виде показателей сырой силы у того или иного вундеркинда, превышавшие мои минимум в два раза. И это им сейчас всего лишь десять, ну максимум тринадцать лет — что же будет дальше, когда полностью войдут в силу?