Ну, как мне казалось. В последний день перед выходными он, не объясняя причин, все же уволился, а мне пришлось связываться с очередным кандидатом на кураторство и радовать его новостью, что должность снова вакантна.
Но на выходных я меньше всего думала о кафедре, отправившись с Лайлой на шопинг, тратить содержание, выделенное мне папулей. В средствах свою дочурку он никогда не ограничивал, да и в дальнейшем у меня будет моя аспирантская зарплата, так что можно было позволить себе приобрести все самое необходимое, не экономя. Так что я с чистой совестью вцепилась мягкий ковер теплого коричневого оттенка с длинным ворсом — плевать, что непрактично и замаюсь выковыривать мусор, и подобрала шторы персикового цвета с золотистым орнаментом.
А после настал черед самого главного: покупки нормальной одежды! Да! Это все же произошло! Я больше не буду шизанутой барби!
Так что в таверне, где мы вновь собрались всей компанией в этот же вечер, я уже была в удобных штанах, чем-то похожих на джинсы по покрою, и длинной темно-зеленой тунике без единого рюшика и вышивки, лишь подхваченной на талии золотистым пояском. Орки по-доброму меня подкалывали, нарочито грустно вздыхая, что появилась среди нас единственная яркая бабочка, но и та исчезла, заразившись от Лайлы и Адрелии любовью к штанам.
Проведя замечательный вечер в дружеской компании, я все же засиживаться не стала, тем более что подошла Бьянка, обливая всех неприкрытым презрением, а Адрелия начала очень уж многозначительно подбрасывать на ладони боевой пульсар, даже изменив своим излюбленным кинжалам. Попрощавшись со всеми и чувствуя, как по жилам расходится тепло от выпитого алкоголя и все еще клубится радость по случаю сделанных покупок и приятно проведенного времени среди друзей, поспешила в общежитие.
Настроение было просто превосходным, я даже что-то мурлыкала себе под нос, едва не пританцовывая на ходу, когда внезапно заметила в неясном свете фонарей сбоку от себя чью-то тень. За доли секунды успев передумать сотни ужасов, резко обернулась, готовая шарахнуть гипотетического насильника боевым пульсаром, который, благодаря папуле, получался у меня всегда на автомате.
И уставилась на Андреаса со вставшими торчком ушками. Вот уж кого меньше всего сейчас ожидала увидеть.
— Однако здравствуйте… — пробормотала себе под нос, выдыхая с облегчением. — Привет, в смысле.
— Привет, рад тебя видеть, — тут же отреагировал он, чуть улыбнувшись, а его хвостик привычно обвил ноги.
— Ты чего тут маньячишь? — все же не могла не спросить, чувствуя, как сердце все еще гулко колотится в груди.