— В методах достижения этого самого «вашего благополучия» мне уже довелось убедиться.
Усмешка исказила полные губы. Мужчина поднялся на ноги. Что он за человек, этот эвиар Дарреги? Газетчики явно плохо с ним знакомы, раз пишут исключительно о его талантах! Следует писать о его бесцеремонности и надменности! Ох, ну еще о синих глазах, разумеется.
— А это что? — прищурившись, спросил он, посмотрев на сломанную нефритовую печать.
Вот уж насмехаться над ней я ему не дам! Быстро спрятала кругляшок в шкатулку, а шкатулку со сломавшейся крышкой убрала в саквояж. Мужчина цепким взглядом проследил, как я выпрямилась. Но я уже привыкла к некоторым насмешкам со стороны людей, считающих себя выше других только потому, что у них есть деньги, поэтому отреагировала с должной выдержкой.
— Неожиданно, — проговорил Дарреги и буркнул: — Кажется, меня с вами связали сами небеса.
— Вы хотели сказать, послали в качестве кары? — выгнула бровь.
— Вы невероятно проницательны, эвиара Виарог, — осклабившись, откликнулся мужчина и огляделся.
Щеки вновь залил предательский румянец. Ну вот почему этим санбургвильским ученым понадобилось проводить опыты именно сегодня? Какая жалость!
Дарреги уже не обращал на меня внимания. Он развернулся к кучеру и в несколько шагов преодолел расстояние, разделяющее их. Я же нашла взглядом свой чемодан и подумала, что неплохо было бы собрать вещи, пока ректор отвлечен.
— Потрудитесь объяснить, уважаемый, почему вы подвергли жизнь юной эвиары подобному риску? — спросил он голосом, не терпящим возражений.
— Я… да это… решил сэкономить на подпитке.
— О, понимаю, — заложив руки за спину, произнес Дарреги. Я пыталась запихнуть вещи в чудом уцелевший чемодан. Лишь ручка на нем обломилась. — Тогда и вы меня поймите, я просто не имею права не доложить об этом инциденте воздушным инспекторам.
— Ох, ну что вы, эвиар! Давайте как-нибудь иначе решим вопрос…
— Вы подвергли риску студентку моей академии. Она бы покалечилась, не окажись я рядом. Вы совершили серьезный проступок и обязаны понести за это ответственность.
Наверное, разговаривать со всеми людьми, как со студентками своей академии, у него вошло в привычку. Вот и кучер повинно опустил голову, лишь мял руками края шляпы. Но мне его не было жалко. Пусть его лучше оштрафуют, чем он угробит кого-нибудь в целях экономии!
— Дык дети же, эвиар. Семью кормить надо! Почитай, их пятеро и жена еще, а с нами и её родители живут, старенькие, — произнес кучер, и я резко приуныла.
Каждый вертится как может! В конце концов, не убил же меня? Жива и здорова!