Наверняка многим будет интересно, как проходит рабочий день писателя. Есть ли особые ритуалы в работе?
Рабочий день писателя начинается после основной работы, после ужина, когда есть пара свободных часов. Книги я «выхаживаю». Обычно я продумываю, что писать заранее. В течении дня или нескольких в голове вспыхивают образы, диалоги, сцены. Порой застрянешь, и вдруг кто-то рядом выдаст что-то жизненное, которое отлично ложиться в задумку. Я часто таскаю события реальной жизни в книгу. Наблюдения за жизнью — неистощимый источник для писателя.
Если текст не идет, никогда себя не насилую. Я вообще люблю писать с удовольствием и в удовольствие. Поэтому книги я пишу долго.
Ритуалов особенных нет. Мне хорошо пишется, когда у меня полно работы и дедлайн. Я начинаю очень ценить время, и это стимулирует творчество. Все кругом стоят на ушах, а мне хочется писать.
Саундтреки по книге, как у многих, но я никогда не слушаю музыку, когда пишу, зато постоянно, когда придумываю. На каждую книгу у меня есть альбом.
Иногда я захожу в тупик с какой-то сценой и придумываю что-нибудь стимулирующее. Однажды, я повисела на тросе над пропастью в сумерках, чтобы понять, как себя чувствует человек над темной бездной. Летала на самолете с очень серьезным боевым пилотажем, чтобы почувствовать полет на большой скорости. Но таких затей в моей жизни все меньше.
Несколько глав я видела во сне.
Есть ли у тебя какая-нибудь интересная история, связанная с написанием книги?
Каждая книга связана с какими-нибудь событиями в моей жизни.
У меня был великолепный друг. Ее звали Ирина Владимировна Коновалова. Восхитительная, артистичная, интеллигентная женщина, красавица с манерами балерины. Увы, ее уже нет в живых. Она была одним из первых моих читателей. Библиотека у нее была от пола до потока и занимала половину большой комнаты, она обожала классиков, занималась астрологией, носила шляпы, много курила, завела борзую длинную и тощую, как велосипед. Человек, который по ходу своей жизни помогала людям просто так, без задней мысли и надежды на отдачу. У нее во внешности и манерах, в характере угадывался образ леди конца 19 начала 20 века.
Я писала фантастику и фэнтези. Поколение лет на двадцать меня постарше не всегда понимало фэнтези, например. В моем окружении того времени читали литературу для интеллектуалов. Как она выносила прочтение моих черновиков, для меня загадка до сих пор! Всегда требовала распечатки новой книги и торопила со следующей. Редкий читатель дешифрует писательские коды, меня она «взламывала» легко в силу образования и жизненного опыта превыше моего.