Открытие, пусть даже оно и не являлось таковым, меня обрадовало, можно сказать, окрылило. Настолько сильно, что вместо того, чтобы вечером как обычно напиться за компанию с Витькой, я ограничился одним лишь (весьма скромным!) бокалом коньяка. Друг и не думал на меня обижаться, он только посмотрел с ухмылкой, укоризненно покачал головой, я же в ответ пожал плечами, нет, что тут скажешь, наверняка я достиг того уровня душевного состояния, когда для хорошего настроения не нужны дополнительные стимуляторы. Отличное, скажу я, состояние. Не припомню, чтобы у меня подобное бывало раньше.
Как оказалось, это еще не все. Пик отличного настроения припал на следующее утро, когда нам передали очередную порцию информации. К письму были прикреплены несколько фотографий, сделанных из разных точек, но главное – были чертежи. Самые настоящие чертежи, башня на них с указанием размеров, с условными обозначениями. Пусть обозначения это лишнее, я мало что в них понимал, но размеры это просто предел мечтаний. Жаль, не все удалось разобрать, но ведь для этого есть логическое мышление и калькулятор. Имея начальные знания в области геометрии можно запросто вычислить недостающие цифры, получить необходимые размеры, право дело это несложно. Для этого достаточно даже моего толком не домученного высшего образования.
– До чего же обидно, что из того, что на чертежах написано, я ничего не понимаю! Но мы ведь разберемся? Совместными усилиями… – кивнул я Витьке, тот рассеянно кивнул в ответ. – И еще, я так подозреваю, на этом листе указана последовательность цветов на башне, разноцветный он, полосатый. Не знаешь? Ладно, у местных попробую спросить. Пока же просто постараюсь собрать воедино то, что можно разобрать…
Как-то раньше я был уверен, что черчение это не мое. Заблуждался! Думал, не умею я чертить, потому и пытаться нечего, вот и не пытался, а тут меня буквально понесло! Да так понесло, что и не остановить.
Откопав среди оставленных нам припасов несколько листов ватмана, с десяток карандашей, к ним циркуль да линейку, я погрузился в пучину искусства точного отображения реальности на бумаге. С первой же секунды это дело меня настолько увлекло, что даже ночью несколько раз подскакивал, выбирался из спального мешка, в свете фонарика хватал калькулятор, начинал пересчитывать размеры. Обязательно находил ошибку, исправлял. Засматривался на свое творение, любовался результатами своей работы. Видел маяк, разукрашенный яркими красками, погружался в размышления на радость местным кровососущим насекомым. Вздрагивал, слыша язвительные замечания полусонного друга, отмахивался от них, как от назойливых комаров. Потом, осознавая, что нет на мне живого места, заставлял себя забраться в мешок, спрятаться от кровососов. От них скрыться несложно, а вот от своих мыслей, увы!