— Отставить! — как вой сирены заревел голос командира станции.
Дик свалился на пол и зажмурился, ожидая, пока отпустит подпрограмма болевых ощущений. Поправил вылетевшую челюсть и приподнялся на локтях. В том, что эти амбалы заплатили за взлом своего профиля и их научили отключать боль, не вызывало сомнений. На уральской платформе за это неминуемо постигнет наказание и неважно кто ты, законник, военный или обычный гражданский.
«Понятное дело, хакеры могли этим пользоваться, но на то они и хакеры. А здесь обычные солдафоны, в поисках очередной порции подпрограммы адреналина, вдруг были допущены с такими изменениями личности!» — задумался Дик. — «Ладно бы на основной платформе, но это серьезный объект с тщательным отбором персонала и опасной работой».
Старс быстрыми шагами подлетел к вытянувшимся по стойке смирно братьям и сквозь зубы процедил:
— В расположение каюты, бегом марш!
После того, как двое из ларца дали деру, посмотрел на поднимающегося с пола новичка. Протянул руку и помог подняться.
— Следуйте за мной капитан, — спокойно произнес он и, посмотрев на остальных, добавил: — Что смотрите, марш готовиться к первому тесту!
***
В каюте командира было так же аскетично, как и у других членов команды. Понятное дело, ведь все предметы, личные вещи и мебель для взаимодействия с личностью требуют дополнительной энергии, а здесь ее генерируют из кристаллов в ограниченном количестве, отдавая большую часть на опыты. Вот, к примеру, небо и дальний пейзаж могут быть просто картинкой, а окружающие вещи нет. Они несут помимо внешнего вида и смысла еще и практическую составляющую, их можно передвигать и использовать. Здесь в замкнутом мире базы допускалось иметь личные вещи, но в очень малом количестве.
Войдя в унылое личное пространство майора, Дик вдруг почувствовал, как все вокруг пропитано страданием, тоской и алкоголем. При всем при этом в вещах был идеальный порядок. Это необъяснимое чувство, когда ты видишь душу личности, потерявшую надежду и ищущую спасение в работе. Еще в самом начале переселения в цифровой мир у многих наблюдалось расстройство, называемое «Синдром отрицания потери». Особенно часто им страдали те, кто лишился своих близких в пучине войны, но осознание того, что жить теперь с этим придется бесконечно долго, не давало покоя.
— Виски? — предложил майор.
— Н-не откажусь, — как-то растерянно и неожиданно для себя произнес Дик.
Послышалось приятное бульканье жидкости и весело звенящий лед. Старс протянул тяжелый квадратный стакан с толстым дном и медленно опустился в кресло. Дик сел в соседнее и, отпив большой глоток, стал осматриваться. Повисла тяжелая пауза, и казалось, что майор даже забыл, что у него гость, потупившись в никуда.