— Если позволите, я бы послушал все с самого начала, — убедительно проговорил я. — Только договоримся сразу, мы будем с вами работать или прозрачно и законно, или никак.
— Обижаете, — развел руками Владимир, но стушевался, споткнувшись о мой суровый взгляд.
— Предупреждаю, — коротко сказал я, обходя его кресло и приближаясь к панорамному окну. — Рассказывайте, — снисходительно дал ему отмашку, и Судьбин начал вводить меня в курс дела, правда, немного заикаясь.
Я слушал внимательно, впитывая информацию, но это отнюдь не мешало мне осматриваться вокруг. Обернувшись, скользнул взглядом по рабочему столу Владимира и остановился на семейной фотографии. На ней Судьбин был вместе с женой и дочерью, той самой взбалмошной незнакомкой.
Приблизившись, не удержался от порыва взять рамку в руки: я в принципе не привык себе в чем-либо отказывать. Провел большим пальцем по изображению голубоглазой брюнетки, смахивая со стекла несуществующую пыль.
— Это моя дочь, — мгновенно спохватился Судьбин, словно читая мои мысли. — Незамужем, — зачем-то добавил он.
— Родная? — отозвался я, потому что внешне она ни капли не была похожа на Владимира.
И это к лучшему. Мне почему-то не хотелась думать, что у этой девушки было хоть что-то общее с человеком, который с каждой минутой все больше меня отвращал.
— Падчерица, — сознался тот. — Но люблю как родную, — заявил гордо, а я ему не поверил. — Милая, тихая, покладистая, — начал воодушевленно перечислять ее качества Судьбин, при этом не хватало лишь пометки «на правах рекламы».
Я раздраженно передернул плечами и поднял руку, прекращая его словесный поток. Небрежно бросил фотографию на стол, после чего расположился в кресле рядом с дядей, ловя на себе его многозначительный взгляд.
Остаток времени мы говорили исключительно о делах. Условия, которые предлагал Судьбин, были более чем выгодны для нашей клиники. Так что я, скрепя сердце, все же согласился подписать с ним договор, решив, что дальнейшее общение с этим скользким типом переложу на дядю. Он его нашел, вот пусть сам и разбирается.
Когда беседа наконец подошла к своему логическому завершению, я еле сдержался, чтоб не выскочить вон, как можно дальше от давящего общества подобострастного Судьбина. Но внешне не выдал даже намека на бурлящие во мне эмоции.
Медленно поднялся и, удостоив Владимира лишь легким кивком головы, направился к двери, избегая прощального рукопожатия с неприятным мне человеком. Не в моих правилах переступать через себя…
Через пару минут следом за мной вышел дядя, довольный и сияющий, словно только что сорвал крупный куш.