С этой мыслью Аня покинула Париж, почти о нем не жалея. Она окунулась в еще большее, чем секунду назад, тепло. Тепло, напоенное сладким ароматом цветов и шелестом… волн?
Аня открыла глаза. К ее великому разочарованию, настоящего моря поблизости не было — перед ней расстилалась поляна, усыпанная дикими фиалками. Их аромат, густой и тяжелый, дурманил голову и мешал думать. Темные деревья, некрасивые, зловещие даже, похожие на копья, окружали цветочное море.
Среди фиалок лежала молодая женщина в светлых одеждах.
* * *
Телефон все звонил и звонил, но его не спешили брать. Хозяйка смотрела на зкран и счастливо улыбалась, наслаждаясь чьей-то настойчивостью.
Или отчаяньем?..
Наконец пальчик с холеным ноготком нажал на клавишу.
— Отпусти его! — без приветствия, безо всякого вступления потребовал звонивший.
— О! Сколько страсти. Шекспир, да и только, — рассмеялась в ответ Верлиока. — Я дала свое слово, и я отпущу твоего… внука? Правнука? Фу, как скучно! Разве можно до такой степени привязываться к людишкам? Видишь, к чему это приводит? — она снова рассмеялась, и в ее смехе слышалось предвкушение. — Теперь мне придется портить мой маникюр. Из-за этого я очень, очень сердита.
— Что?.. — собеседник Верлиоки был явно напуган, но смог взять себя в руки. — Ты обещала возвратить его живым!
— Я верну, — промурлыкала Верлиока. — Но, видишь ли, условия сделки выполнены не в срок и наполовину, так что…
Ее слова прервал срежет, хруст и крик нечеловеческой боли.
— …так что я верну его не совсем целым, — радостно закончила Верлиока.
* * *
— Что-то не так. Стой здесь! — приказала Яга.
— Ну уж нет! Я — с вами! — Аня показала фруктовый нож и шнурок с узелком. — Вместе — прорвемся! Эх, жаль, я соль дома оставила…
— Дурочка! — качнула головой Яга и бросилась к спящей. Аня поспешила за ней. Фиалки гибли под их каблуками, распространяя запах настолько приторный, что от него затошнило, словно от мертвечины. Накатил страх, Аню бросило в дрожь.
— Липа! Липочка! — Яга наклонилась над женщиной. Аня плюхнулась рядом в цветы, отыскала в карманах зеркальце:
— Вот, возьмите! Ну же! Проверьте дыхание!
Яга распрямилась и странно взглянула в ответ:
— Ты не понимаешь. Ты не видишь то, что вижу я. Она отравлена. Она умирает.
— Да все я вижу! Вы что — не попытаетесь оказать подруге первую помощь?! Она же дышит. И даже что-то шепчет… кажется. Что это за язык — греческий?
Яга наклонилась снова.
— Что-то о рыбе… Бредит. Наверное, хочет в последний раз повидать море. Бедная ты моя…
Яга без сил опустилась на землю.
Аня же, напротив, вскочила на ноги и заметалась по поляне: