Щелк!
"Я и Консьержери".
— Ух, ты… в Париже даже тюрьмы, и те — элегантные! А в гости к Призраку Оперы я сегодня не пойду. Там поблизости "Фрагонар" и "Галери Лафайет": не хочу сдохнуть от расстройства без копейки в кармане. В Лувр не пойду по той же причине, но из-за него хотя бы не так обидно. Ааа! Господи-господи-господи… катастрофически опаздываю!
Хуже всего оказалось не стремительно утекающее время, не безденежье, и не куртка, которую она чуть не потеряла трижды, а холмы. Пресловутое "то вверх, то вниз", и все это — бегом на каблуках. После ровного, как стол, Питера — настоящее испытание.
Уже не пробежав — проползя половину лестницы к храму Сердца Христова, Аня рухнула на ступени и нашарила в кармане батончик.
— Привал! Пять минут подождет, старая. Уверена, она меня видит.
* * *
— Из-за тебя мы опаздываем, глупая деревенская… девчонка!
Аню ткнули пониже спины, так что она подавилась конфетой.
"Идти к черту, злая старуха! Лихо запретил обзывать, так ты пинаешься? Все ему расскажу!"
Вслух она ничего не сказала, обернулась и улыбнулась — портрет дружелюбного маньяка, да и только. Доктор Коновалова это проигнорировала, схватила Аню за шкирку, вздернула на ноги и поспешила вниз по лестнице.
"Нет, она точно издевается! Зачем я прикидывалась альпинистом?.."
— Не всякое место не во всякий час годится для перехода! — рявкнула Ярослава Григорьевна. — Теперь придется искать другое.
— О! — Ане стало чуточку стыдно. Но только чуточку — большее не позволили гудящие ноги. — А куда мы теперь?
— На Огигию. Оставь телефон в покое, дурочка. Острова нет на обычных картах!
— Но где-то же он есть?
— Ага. В Средиземном море. Ну, что опять не так? Почему тормозишь?
Аня выглядела абсолютно несчастной:
— Я — на Средиземном море, и у меня нет купальника…
— Сейчас и башки не будет, потому что отверну! — прикрикнула Ярослава Григорьевна. — Все. Пусть следующий раз тебя караулит Маринка. Не удивлюсь, если ты — ее потомок: та же солома в голове.
Мысль, что она, возможно, работает рядом с собственной бабушкой, удивила настолько, что Аня молча терпела ругательства еще несколько минут. Но в конце концов предпочла поменять тему:
— Кто у вас там, на Огигии? Извините, мне это название ничего не говорит.
— Тебе и Франция ничего не говорит, — невесело усмехнулась Ярослава Григорьевна. — Мелюзина — моя подруга, как и Калипсо! Забыли про нас, людишки, только и можете, что писать ахинею в своих википедиях. Ага! Это дерево подойдет.
"Надо же! Оказывается, трубы кладут как попало не только у нас," — подумала Аня, огибая засохший ствол. — "Ой! А вдруг дереву навредили не трубы, а нечисть из катакомб…"