Рванувшись несколько раз, едва не подарив сугробу ботинки, Аня все-таки выбралась. Поскользнулась, села на снег и решила не вставать: ноги не слушались. Если бы ей позволили выбрать, она предпочла бы визит к Верлиоке. Но тварь оставалась где-то в будущем, а Ужас и Паника маячили перед глазами — в разрушенных домах Лиговки, в редких сутулых фигурах, в бесполезных трамвайных рельсах. Трамвай, правда, был — виднелся вдали, но вряд ли он ехал, скорее — застыл под снегом, как застыло в руинах зеркало над пустотой пяти этажей.
— Что с вами? Вам плохо? Вы можете встать?
Аню разглядывала девочка лет восьми. Она была бледной, зато ее теплые платки резали глаз неуместной яркостью: один — бордовый, другой — зеленый.
Аня помотала головой:
— Какой сейчас год?
Это вырвалось против воли, и она немедленно пожалела, но слово, как известно, не воробей. Да и девочка безумному вопросу совершенно не удивилась:
— Вас контузило, да?
Аня молча кивнула.
— Тысяча девятьсот сорок второй, — ответила девочка, продолжая разглядывать ее очень внимательно.
"На что она так смотрит? Одеждой я почти не отличаюсь от окружающих… Кожаные куртки носили еще до войны. Господи! Наушники на шее! Наверное, она думает, что я — фашистский шпион. Сейчас позовет взрослых и…"
— Скажите, пожалуйста… — начала девочка. Аня порывисто вскочила:
— Прости, милая! Я вспомнила об одном очень важном деле!
— Скажите, пожалуйста, где дают такие пайки? — донеслось ей в спину. Аня затормозила, едва не угодив в сугроб снова. Вернулась, сунула оторопевшей девочке булку и бросилась прочь.
* * *
Убежала она недалеко — почти сразу опять поскользнулась. Не упала — успела выставить руки, провалилась в сугроб по локти. К промокшим штанинам прибавились полные рукава снега. Ей и без того уже было холодно, а теперь мороз пробирал до костей. Машинально, не задумываясь, Аня дохнула на окоченевшие ладони и потерла их друг о друга.
Мир вокруг замерцал.
Что-что, а сложить два и два Аня могла даже в самой экстремальной ситуации:
"Раненая кощеевой иглой рука плюс колдовство Яги — пограничницы мира мертвых, и вот вам, пожалуйста — собственный телепорт! Не в страну единорогов, гадящих радугами, нет, черт возьми! Строго туда, где кругом смерть. За что?! Я ведь даже не фантазировала о попадастве…"
Схватив пригоршню снега, Аня принялась яростно тереть им ладонь. Боковым зрением она уловила: мерцание усилилось, руины вокруг начали блекнуть, словно в тумане. Она принялась драить сильнее. Руки онемели от холода, льдинки оставляли на коже кровавые порезы.
Завыла сирена воздушной тревоги.