— Вы кто? — удивился Михаэль.
— Я — Талир, племянник Прения, вашего соседа. Марита — хорошая женщина, здесь её все уважают. Хочу помочь, вы же только после болезни, а здесь работы не на одну неделю.
— А! Что ж, я не против, только нам платить нечем, — грах, как сложно выговорить и, главное, осознать это! Ему, графу Гроув, нечем заплатить за работу простому кмету! Более того, он вынужден сам работать, как какой-то бездарь! Скорее бы снять ограничитель и разобраться с теми, кто его сюда упрятал!
— Да я не за деньги, что вы! Я помочь хочу, по-соседски! — вскинул руку мужчина.
— Тогда, приступайте, — кивнул Михаэль. В конце концов, ему действительно помощь не помешает.
В течение целого оборота мужчины работали молча. Талир ловко подхватывал сразу несколько веток, пригибал и одним-двумя ударами отсекал их у самых корней. Граф косился на него и пытался делать также, но, то ли из-за слабости, то ли, из-за отсутствия сноровки, но так ловко владеть топором у него не получалось.
Через половину оборота пришла Маризта с небольшим кувшином в руках.
— Я попить принесла, ягодный взвар, — проговорила женщина, внимательно оглядев работников.
Михаэль вспотел так, что рубашка насквозь промокла, а второй — кстати, кто он? — выглядел не настолько загнанным.
— Талир, ари, — представился добровольный помощник, — племянник вашего соседа, Прония. Вот, решил помочь.
— Спасибо, Талир! Выпейте взвару! — Маризта протянула чашку ему первому.
Точно, племянник Смияды, она же видела этого мужчину, он на соседней улице живёт. Выходит, соседи приступили к выполнению плана по объединению участков?
— Благодарствую, хозяйка! Очень вкусно! — мужчина проглотил последние капли и облизнулся, рассматривая зельеварку.
Граф, мрачно взиравший на сцену, глухо кашлянул, напоминая, что здесь ещё один умирающий от жажды.
Маризта, очнувшись от размышлений, налила чашку и подала «брату». Наконец, и ему перепала чашка с напитком.
М-м! И правда — вкусно! Прохладное, с небольшой кислинкой, питьё прекрасно утоляло жажду.
— Спасибо, сестра! — граф вложил во взгляд всё своё негодование, но голос звучал ровно.
— Тебе, Михэ, нельзя сильно напрягаться, — ответила женщина, забирая посуду. — Ты еще не окреп, болезнь может вернуться. Не дело женщины указывать мужчине, но я, как почти целитель, прошу — осторожнее. Больше отдыхай. Я поставлю кувшин вот сюда, в тень, если еще захотите пить.
Михаэль с большой охотой вообще бросил бы на сегодня работу, но добровольный помощник махал, как заведённый, было неловко показывать слабость и отставать.