— Ничего не случилось. Я всего лишь хотела помочь бывшему напарнику, потому что он сам не справлялся. А потом появились журналисты, и эта твоя Крокодайл. И Тодд! Тодд пропал. Я хотела все тебе рассказать, уже собиралась, но тут это похищение…
Дана говорила и говорила. Она искренне старалась объяснить, вот только я ее уже не слышал. Только видел картинку, как в черно-белом кино — как она плачет, говорит что-то, размахивает руками, потом о чем-то спрашивает, замирает. Я поднялся и пошел мимо нее к выходу.
— Ты куда? — Дана догнала меня на пороге. — Тим?
— Счастливо оставаться.
Оборот занял секунды, и в небо взмыл черный дракон. Мое сознание немного отступило, боль притупилась. Дракон чуял свободу полета. Оборачивался я не так часто, но те моменты, когда это происходило, ни с чем нельзя было сравнить. В памяти сразу всыла другая ночь, от которой будто отделяла целая жизнь — когда Дана впервые попыталась обернуться драконицей, и сердце пело от счастья, хоть драконица больше напоминала бегемотика с крыльями. В груди защемило. Нет, хватит! Хватит воспоминаний, они только травят душу.
Куда лететь? Может быть, вон на то большое озеро, над которым однажды чуть не разбился наш воздушный шар? Да, там меня точно никто не станет искать. Дракон пошел на снижение, почти касаясь воды крыльями, хоть этого и нельзя было делать. Да, драконом быть куда лучше. Могучим, толстокожим. Драконов все боятся — и никто не любит.
Я примостился на выступающем искусственном мысе посреди озера. В небе светили звезды — большие, как рубины, и почему-то красноватые. В облике дракона я редко смотрел на звезды, а теперь вот выпал шанс. Одиночество не угнетало. Наоборот, я желал его! И сейчас почти что наслаждался тем, что моя человеческая половина осталась не у дел, а дракона интересовали куда более насущные потребности — например, проглотить пролетавшую мимо стрекозу и попытаться понять, что так нравится братцу Тодду в этих ночных созданиях. Тодд, ему надо помочь! Эта мысль всколыхнула, заставила человеческую половину на минуту поднять голову — и тут же уснуть снова. У мамы есть доверенность на мои счета. Снимет миллион звероевриков, отдаст похитителям, получит Тодда. Или продаст какие-нибудь уникальные тренажеры. Что их у нас, мало, что ли? Прикрыл глаза — и, кажется, уснул, потому что когда открыл их снова, вокруг было светло, а я по- прежнему находился в драконьем облике. Попробовал обратиться назад в человека — и с ужасом понял, что не получается.
Но дракон увещевал, что так даже лучше. Что дракон свободны, ни перед кем не должны отвечать, и можно хоть целый день валяться на солнышке, подставляя лучам брюшко. Вот только если провести больше времени в обороте, можно допустить ошибку братца Тодда и остаться драконом навсегда. Хотел ли я этого? Какая-то часть меня отчаянно желала, но и человеческая половина не сдавалась. И потом, у меня остались дела.