— А может, и правда эти змеи — богачи! — крикнули из толпы.
— Докажите!
— А что доказывать-то? — Мама хорошо поставленным голосом перекричала толпу журналистов. — Посмотрите на их руки!
— Натруженные руки работяг! — вставила Собачкина.
— Ага, работяг, со Зверо-ролексом на запястьях. А у Поликарпия не зубы, а целое состояние — дорогая керамика. В этом я разбираюсь, Тодд недавно элитную сантехнику заказывал, — обличала лгунов Аделаида, а журналисты вновь защелкали камерами.
— Я буду жаловаться за поклеп и срыв митинга в защиту змей! — визжала Собачкина.
Но мама ее уже не слушала, судя по крикам дяди Монки, она вытрясала из родственника правду:
— Где Тодд? Говори, это ты похитил моего мальчика?
— Нет, — хрипел змей, которому широкая мамина ладонь явно сдавила горло.
Я же, слушая вопли Монки и Поликарпия с тявканьем Собачкиной, успела обойти две крохотные комнатки змеиного жилища: кухню и спальню. Судя по слою пыли и погибшим тараканам, здесь давно никто не жил. Все проверила, включая подвал, холодильник и унитаз, куда могли спрятать ящера, и собралась выбраться из дома. Втянув живот, полезла в окно.
— Всем оставаться на местах! — раздался знакомый голос Дюпонта.
На площадь вбежали вооруженные полицейские, журналисты побросали камеры, Собачкина завизжала. В домик дедушки Поликарпия забрались люди в форме, а я от волнения позорно застряла в окне.
— Мы взяли вора! — услышала позади голос полицейского, потянувшего меня за ногу.
— Свои, — прохрипела я.
Грудь и живот сдавило, я не могла дышать.
— Ты что ли, Дмитреску? — раздался голос позади. — То-то смотрю экстерьер знакомый. Отставить! Это наш внештатный агент работает.
Я с облегчением вздохнула и… вывалилась из окна.
— Ну что, Дмитриеску, удалось что-то найти? — подполковник Дюпонт просунул голову в маленькое окошко и наблюдал, как я отряхиваюсь и постанываю.
— Здесь все чисто, не они. Дом давно пустует.
— Проверить! Все разобрать до кирпичика! — дал приказ Дюпонт.
Я расслышала, как полицейские крушат змеиное логово Поликарпия и поторопилась отойти подальше. На площади возле дома осталось лишь два самых стойких журналиста, полицейские и Аделаида, терзавшая обмякшее тело Монки.
— Где мой мальчик? Зелененький, зубастенький, хорошенький малыш Тодди? — вопрошала она у родственника
Дедушка Поликарпий предусмотрительно забаррикадировался в чужой машине, и полицейские пытались его достать.
— Да не брали мы его! — прошипел Монки, очнувшись.
— Полиция во всем разберется! Грузите их, деда вместе с машиной забирайте, — пробасил Дюпонт.
Пока эвакуатор забирал машину с Поликарпием и дядю Монки, я увела Аделаиду в сторону. Вскоре к нам подбежал Бондэрос и Дюпонт.