Вставай родной, поешь — Громко сказала, стараясь сделать голос безучастным. Борис открыл глаза, и, увидев меня так и подскочил на соломе.
— Маришка! Ты тут! — Так, и просиял парень. — Ты в порядке?
— Спокойно держи себя в руках! — Обратилась я к нему ментально — Если они узнают, что мы истинная пара нам не жить. Понял.
— Понял. Также ментально ответил Борис.
А вслух был другой диалог.
— Конечно, в порядке. Я дома с родными и близкими, все хорошо.
— И память уже вернулась?
— Возвращается. На вот, поешь.
Я вытащила из корзинки тарелку пельменей, политых, сметаной. Парень жадно накинулся на еду.
— Слушай, ты прости, мы все тебе врали все это время, но это Вадькина была идея, стереть тебе память, так—то тебя, вообще, убить полагалось, но больно уж ты на Верку, жену его похожа.
— Что не делается, все к лучшему. Пожала я плечами. — Жива осталась и на том спасибо.
— А почему я еще жив? Я ведь не стал лично убивать Вадьку с Андрюхой. Они, конечно, те еще Мрази, но блин, я не они, не могу.
— Потому и жив. — Улыбнулась я. — В том и была твоя проверка. Влад куда более великодушен, чем можно было бы себе представить. Ты уже можешь ходить. Ты здоров.
— И, правда! Я ведь чувствую силу в ногах и могу ими шевелить, — Просиял Борис, согнув и разогнув пальцы на ногах. — Это настолько, естественно, что поначалу даже внимания не обратил!
— Это еще, что! Тебе уж и невесту подобрали! — Смеясь сквозь боль, объявила я.
— Красивую? — С интересом спросил Борис.
— Ну, да. Не дурнушка уж точно.
А мысленно шел другой разговор:
— Соглашайся на все, что предложат, всячески выражай Владу преданность признательность, возможно, зимой удастся сбежать в Германию.
— Понял, но от одной мысли, что ты снова под другим, меня просто выворачивает! И того обиднее, что тебе с ними хорошо.
— Не рви мне душу хороший мой! Всех грозных богов ради! Не рви, умоляю! Иначе выход, лишь в петлю останется!
***
Ночь Карачуна, день Карачуна, 21 декабря. День зимнего солнцестояния. Новый год у Староверов приходит именно в эту ночь. Карачун, в приданиях, старший сын Чернобога (сейчас его называют — Дьяволом, Сатаной либо Люцифером) и жены его, Марены, Мараны, Мары, Богини смерти и загробного мира. Карачун — грозное божество, повелевавшее, морозами и вьюгами. Именно его сейчас называют Дедом Морозом.
— Прости. — Боря смутился. Поняв, что очень зря завел этот разговор.
Доел, сказал вслух, благодарю и, оставив тарелку, вскочил на ноги, чуть пошатнулся, я успела подхватить.
— Не торопись, почувствуй ножки, потопай.
Борис замер смотря мне в глаза щенячьим, преданным и влюбленным взглядом. И сделал первый за несколько лет шаг. Шаг ко мне. Я, пересилив себя, отступила. Заставляя сделать еще один шаг. Сделал. И еще и еще. Все так же смотря мне в глаза.