Он отпускает контроль и берет меня почти что грубо. Так, как я люблю. И так, как меня приучил Олег. Муж всегда был жестким в сексе, усыплял сладчайшей прелюдией и заботой в повседневной жизни, но в постели каждый раз напоминал, что мужчина рожден, чтобы брать. Он трахал меня, доводя до судорог и горловых выкриков, которые я прятала в подушки. Больше всего он любил повернуть меня к себе после и смотреть, как я отхожу от бурного оргазма и пытаюсь сфокусировать взгляд на его довольном лице. Иногда он опускался ко мне и языком собирал капельки пота с моей кожи, увлекался процессом и незаметно начинал вторую прелюдию.
— Ближе, — он судорожно дергает меня за плечи и вытягивает перед собой.
Несколько шагов исключительно на его ногах, он несет меня сквозь номер и бросает на кровать, чтобы надвинуться сверху и вклиниться между моих ног. Я выгибаюсь дугой перед ним и развожу ноги шире, чтобы, наконец, почувствовать в себе по-настоящему.
Хочу наполниться им и чувствовать его губы, которые будут целовать и ласкать меня. Я смыкаю ладони на его шее, делая надежный замок, и утыкаюсь лицом в широкую грудь. Обжигаю ее ярким стоном, когда он входит в меня и растягивает большим членом.
Боже, да, да… Да!
Я наталкиваюсь сама, помогаю ему, задыхаюсь, царапаю его плечи и жалобно всхлипываю. Забываю, что я и где я, могу только считать душные шажки к грани, за которую хочу уже свалиться и почувствовать свободное падение. Сладкое и прекрасное. Я близко, так близко…
Чуть-чуть.
Еще.
Пожалуйста, милый, еще.
Он впивается левой ладонью в мою талию, фиксируя на одном месте, а другой накрывает набухшую горошину, которую раскатывает массивными пальцами. Меня прорезает насквозь и я закатываю глаза, валясь в горячую пульсирующую бездну.
— Боже, да, да! Олег! Да!
Я замираю, когда понимаю, чье имя только что произнесла. Рома тоже останавливается и пару мгновений держит меня в руках, но потом отодвигается и хочет отклониться на другую сторону кровати. Только я его не отпускаю. Продолжаю цепляться за шею и тянуться к нему всем телом. Не знаю, что говорить и как объяснить, потому что сама не понимаю почему так, я ведь хотела его, пошла с ним… Именно с ним!
— Рома, милый, — шепчу и провожу лбом по его оголенной груди. — Прости.
Он молчит. Но за него говорят ладони, которые покинули мое тело. Он не вырывается, не отнимает грубо мои руки, но все же выставляет невидимую дистанцию. Я чувствую, как на место жара приходит холод. Рома дышит им и только воспитание мешает ему сбросить девушку с шеи.
— Хорошо, — он прохладно отвечает и все же обхватывает мои пальцы своими, легонько нажимая. — Леся.