— Мы в области, — поясняет Олег.
Он смотрит, как Рома воюет с входной дверью, которая клинит. А я изучаю окна второго этажа и пытаюсь прикинуть сколько здесь спален.
— Насколько мы здесь?
— Честно? Не знаю, Лесь. Я пока плохо понимаю, за что на меня опять спустили собак. Я вернулся, потому что смог закрыть долги, договориться с кем надо. И вот снова.
— Ты везунчик, — замечаю скептически и ежусь под прохладным ветерком, жалея, что не прихватила пиджак с собой.
— Холодно? Я сейчас.
Я не успеваю его остановить, Олег приносит пиджак и набрасывает его на мои плечи. И конечно же проводит широкими ладонями по моему телу, словно мне мало поводов для раздражения.
— Олег, не надо. Я буду рада, если ты будешь держать дистанцию.
— От собственной жены?
— И от ее любовника, — язвлю и с легким злорадством наблюдаю, как ему плохеет. — Вы только не подеритесь, а тут правда тесно.
Я оставляю его и иду вперед, когда замечаю, что Рома отколдовал вход. Я подхожу вплотную и усмехаюсь на его галантный жест “дамы вперед”. Делаю шаг через порог и через пару секунд слышу, как Рома щелкает клавишами. Зажигается верхний свет и я оказываюсь в просторной комнате, которая занимает почти весь первый этаж. Большая гостиная с камином и мягкой зоной, справа же устроена кухня.
— Мило, — бросаю небрежно и запрокидываю голову, пересчитывая ступеньки лестницы, уходящей наверх. — Чей это дом?
— Он числится за одной фирмой, с которой я работаю, — отзывается Рома. — О нем знает всего несколько человек.
— Олегу так повезло с другом, — теперь я язвлю Роме, и мне вообще не хочется останавливаться. — Люди редко бывают такими отзывчивыми. Ты просто находка, Рома.
— Я мудак, я знаю.
— Ты у Олега так и записан кстати.
— Он у меня тоже.
— Видишь? Вы быстро разобрались насчет друг друга, а я как слепой котенок.
Рома хочет что-то сказать и по его глазам я понимаю, что он больше не может обмениваться идиотскими уколами, ему нужно поговорить нормально и серьезно. Но сзади доносятся тяжелые шаги Олега.
— Больная ситуация, — он отзывается холодным голосом и решает озвучить то, что у всех и так на уме.
— И кто же в ней виноват? — оборачиваюсь и смотрю в его глубокие глаза. — Никак не могу выбрать.