Уже привыкла так.
Во мне гуляет нехороший азарт, словно я что-то хочу доказать Олегу, к которому примешивается предвкушение и чувство вины. Все-таки я не привыкла быть стервой, для меня открывается новая роль, которая как слишком яркое и вызывающее платье — вроде и круто, но сомнения одолевают.
Рома не умеет покупать продукты. Хоть один вывод дается мне легко. Он накупил консервных банок и круп, словно нам предстоит пережить несколько зим в бункере. Я усмехаюсь из-за его “дальновидности” и через полчаса выхожу во двор.
— Обед готов, — сообщаю, выходя на крыльцо.
Я замечаю новые детали и вижу, что здесь довольно уютно. Просторная терраса с белым ограждением, даже столик с плетеными стульями имеется. А еще кресло-качалка. Прям проводи уютные вечера один за другим.
— Да, сейчас, — Рома забрасывает спортивную сумку обратно в багажник.
— Что у тебя там?
— Да, мелочи, — Рома отмахивается и идет ко мне.
С другой стороны двора выходит Олег, который тоже слышал меня. Я смотрю на них двоих и чувствую, как учащается сердцебиение.
Это неправильно.
Плохо.
Вернее, это плохо кончится.
Олег зол, Рома напряжен, а я потеряна.
Меня качает от злой самоуверенности, когда я хочу их построить в маскулинный ряд на свой вкус, к страху перед завтра. Даже не завтра, а что будет через час? Когда стемнеет и нам нужно будет разбредаться по спальням. Я решусь на главный вызов Олегу и приглашу в спальню, которую выбрала, Рому? Проведу ночь с ним? Проведу просто рядом или как мужчина и женщина?
Я ведь хочу его. Это глупо отрицать.
Мы садимся за стол, напоминая семью, и беремся за приборы. Я с довольной улыбкой оглядываю стол, ставя галочку напротив графы “хорошая хозяйка”. Мы молча едим, лишь в самом начале Рома комментирует сумасшедший запах.
— А есть белый? — Олег хмурится на ржаной хлеб, ломтики которого лежат на тарелке.
Я закатываю глаза, припоминая, какой привередливый он в еде. Единственный недостаток, который омрачал нашу семейную жизнь.
— Нет, — бросает ему Рома. — Вкусно, Лесь. Ты прекрасно готовишь.
— Спасибо, милый.
— Сука, — отзывается в ту же секунду Олег.
— Что ты сказал? — Рома не может промолчать.
— Ты слышал.
— Ты совсем уже?
— Рома, не надо. Пусть, меня это не трогает.
Я смотрю Олегу в глаза и прекрасно вижу, что он сам себе делает хуже.
— Я трахал ее в квартире, — Олег отворачивается и обращается к Роме. — Она приехала домой и не ломалась, кончила подо мной. Ты ее ни черта не знаешь, приятель.