Я кривлюсь, не веря, что Олег опустился до такого. Да и Рома смотрит на него брезгливым взглядом. Хотя я знаю, что слова Олега задели его, особенно если помнить, как я его назвала в нашу последнюю близость. Олег бьет по больному и бьет специально, накручивая спираль напряжения до хруста. Мне на мгновение кажется, что мы в новом доме не первый день, а уже месяц.
Если не год.
Невыносимый душный год.
— Может, составим расписание? — язвит Олег. — Будет драть ее по очереди?
Рома резко встает со своего места и молча идет к входной двери. Я не останавливаю его, понимая, что это бесполезно. Олег же пожимает плечами и тоже поднимается с места.
— Ты самый настоящий ублюдок, — шепчу ему, не в силах больше держать горький ком в груди.
— Да пусть, — он кивает, — мне уже плевать.
Он уходит на улицу вслед за Ромой, а я зажимаю уши ладонями. Я не знаю, что делать. Как правильно? Быть послушной девочкой и не разжигать пламя? А это как? Глотать хозяйские замашки Олега дальше и позволять ему входить в роль мужа сильнее и сильнее?
Как, черт возьми, решить наш конфликт, когда мы заперты в четырех стенах?!
Я не знаю.
И у меня нет никакого желания думать на несколько шагов вперед. Все равно я вечно в проигравших и виноватых. Я иду к дивану и включаю проклятый телевизор, который бьет по ушам вечерним ток-шоу, где вечно орут друг на друга. Я выдерживаю минут десять, а потом рывком поднимаюсь на ноги и направляюсь к мужчинам.
— Закончили? — бросаю с порога.
Ответ, впрочем, не требуется. Порванная рубашка и ссадины намекают, что махач состоялся, но не перерос в жестокую потасовку. Значит остатки благоразумия имеются. Я спускаюсь с крыльца и смотрю на Рому, который поправляет ворот рубашки. Олег же курит и упрямо рассматривает бетонную дорожку.
Очнулся что ли? Стыдно стало?
Я не трогаю его, лишь отмечаю, что вмазали они друг другу поровну. Нет тут ни победителя, ни побежденного.
— Скотство, — выплевывает Олег и проводит ладонью по предплечью.
Я же только сейчас замечаю, что вся его правая штанина испачкана в пыли. Да, он явно падал, и футболке тоже досталось… Но самое неприятное ждет меня впереди, когда я поднимаю глаза выше и вижу, что он зажимает свою руку правой кистью, а сквозь пальцы течет кровь.
— Боже, — я делаю быстрый шаг к нему, но Олег пятится и разворачивается прочь, чтобы я не видела его руку.
— Я в норме.
Упрямый!
Упрямый наглый невозможный сукин сын!
Я все равно тянусь к нему, беспокоясь.
— Гвоздь, — отзывается Рома и указывает на ту самую бетонную дорожку.
Сбоку валяется строительный мусор, который забыли убрать. И видно Олег в пылу драки упал в него.