— Футболку дашь? Я в душ хочу. И у тебя совсем нет еды, никакой.
— Футболка? — Достает из шкафа какую-то короткую майку. — Пойдет?
— И шорты! А лучше треники, если есть. Холодно тут у тебя. Согреться не могу.
Летом как-то совсем без одежды обходились. А сейчас все по-другому. Совсем по-другому.
Есть что-то в этом, конечно. Лежишь себе в его одежде и смотришь как в темноте светятся мониторы, как он устало откидывается на спинку стула, как руки сцепляет на затылке. Или вот сейчас снимает очки и глаза трет. Боже, я превращаюсь в Барсукову! Маша, где твои мозги, а? Но как же хорошо! И спокойно. Наконец-то!
Ночью проснулась от чего-то теплого под боком. Рыжий. Дрыхнет. Руку его у себя на заднице поправила и дальше заснула.
— Ты завтракать будешь?
Еле нашла у него гречку, не знаю, сколько она у него пролежала, но на вид вроде нормальная, да и крупа вообще долго хранится. Кажется. Время уже одиннадцатый час, воскресенье. У меня были дела этим утром, записалась-таки к косметологу. Но явно не пойду уже, за полчаса не доеду, да и не хочу никуда уходить. А он сидит все утро, уткнувшись в свои коды. Не сразу даже услышал, что я проснулась.
— Ну так как? Дань? Гречка есть. Хочешь?
— Ты завтракать будешь?
— Давай!
Он сидит на своей убогой кухне и хомячит кашу. Забавно так за ним наблюдать, он даже не замечает, что ест.
— А тебе еще долго работать?
— До вечера.
— А потом?
— С Айсом пересечься надо.
Очень хочу спросить его про Макса, что ему надо было вчера. Полянский явно хотел Рыжему морду набить, вот как пить дать. Видать, Макс больше не в чести у папаши. Вот и срывается, идиот! Связаться с наркотой, с этим психопатом Плодовым. Может, все-таки спросить? И еще не терпится узнать про Луизу. Он ведь бросил эту лицемерную стерву? Если еще нет, то я ему помогу. Или заткнуться и посуду лучше помыть?
Вообще, я голодная! Гречки было всего ничего, Рыжий все сожрал. А больше я тут ничего не нашла. Тут вроде где-то магазин есть продуктовый. Если я не ошибаюсь.
— Дань, я пойду еды куплю. Обедать нечем будет.
Офигеть, конечно. Но раз он тут сидеть весь день собирается, то в кафе я его не вытащу. Можно было б заказать, конечно, но денег совсем в обрез. Не уверена, что хочу тратить пятьдесят штук Матвея.
— Погоди, тебе деньги дать? — Вытаскивает из кармана куртки несколько смятых купюр. — Тебе хватит?
— У меня есть, на еду уж точно! — Отвожу его руку и только сейчас понимаю, что я, кажется, первый раз в жизни отказалась от денег. Себя не узнаю. Это все чувство вины. Он же все деньги на лечение матери отдавал, а я орала на него, что он нищий и таким на всю жизнь останется.