Сегодня утром моя мама, Клавдия Семёновна, позвонила мне и сказала, что вечером они ждут нас на семейный ужин вместе с Димой, где будут ещё и Тата с Яном. Хотелось отказаться, сославшись на то, что у меня дела, но с родительницей это не прокатило. Поэтому со вздохом, слетевшим с губ, я согласилась быть к семи часам у родителей.
Всё то время, пока минуты тикали — мне хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, чтобы обо мне все забыли, а в первую очередь, чтобы не идти на этот ужин, где я увижу Бергера. С Татой.
Мне стыдно перед сестрой. Как я смогу посмотреть ей в глаза? Как…?
Успокоившись, чтобы Мамаев ничего не заподозрил, позвонила ему и предупредила, что сегодня идём на ужин к моим родителям, тот согласился. Но никакой радости в голосе я не услышала, как прежде, когда отец и Дима хорошо общались. Только обречённость, как будто его заставляют силком туда идти.
— Дима, я могу сходить одна, — предложила, думая, что в таком случае, если он не хочет — он откажется, и мне не придётся переться с ним в родительский дом. Чему я буду несказанно рада, но чуда не случилось.
— Нет, Тея, я буду, — и отключился, сославшись на то, что много работы.
Впрочем, как и всегда. Ничего в этой жизни не меняется.
К шести часам я была готова. Надела лёгкое, воздушное, нежно-пудровое платье, слегка накрасилась, волосы оставила распущенными, на ноги лёгкие босоножки. Вызвала такси, так как Мамаев сказал, что не будет заезжать домой, а уже с работы приедет к моим родителям.
Мама с папой встречали меня с улыбкой, а вот Тата с угрюмым видом, словно я была в чём-то виновата. Собственно, так оно и есть, но я старалась держаться ровно, чтобы не показать всех своих чувств. Никого это счастливым не сделает. На Яна старалась не смотреть, хоть и чувствовала пристальный взгляд цвета синего моря, бушующего, словно ураган. Он сканировал меня, словно пытался прочитать мои мысли, что чувствую, запомнить меня такой, отчего по телу проходили мурашки. Но я не обращала внимания на него, словно его здесь и нет. Хотя давалось мне это ой как нелегко.
— А где Дима? — спросила мама, вырвав меня из размышлений.
— Он, видно, задерживается на работе, — отвела глаза в сторону.
Устала лгать родителям, что у нас с мужем всё хорошо, просто у него много работы.
Было стыдно признаться родителям, что живу с предателем, который изменил мне, когда сама же не лучше него. Боль горела внутри, опаляя мои лёгкие. Глубоко вздохнула. Как только проговорила последние слова, в дверь позвонили. Вздрогнула. Мамаев.
Так как я стояла ближе всех, то, повернувшись, отворила дверь, на пороге стоял мой муж. Димка шагнул ко мне, обхватывая за талию, и повернулся вместе со мной к родителям. Думала вывернуться, но не получилось. Меня только сильнее прижали к своему боку.