Синхронно оба поворачивают в мою сторону головы, замирая.
— Тук-тук, не помешала? — говорю спокойно, не выдавая ни малейших своих чувства человеку, которые он же и растоптал. — Извините, если да, —
язвлю и лишь я знаю, что это защитная реакция, не позволяющая меня как-либо задеть.
Как бы я ни любила — не позволю видеть свою слабость человеку, который не достоин моих чувств.
— Тея, — только моё имя слетает с губ Мамаева.
Даже на таком расстоянии от двери до кровати вижу, как его зрачки расширились от шока, а в следующую секунду его взгляд лихорадочно заметался сначала по мне, а потом по всей комнате, пытаясь найти, придумать какое-то оправдание, которого в принципе не может быть.
Нет оправдания мужчине, предавшему не только тебя, но и твоё доверие, любовь, жизнь, которую на протяжении долгих лет отношений ты посвятила ему. Но вместо того, чтобы сохранить и беречь — разбил вдребезги, а потом исполосовал этими самыми осколками сердце без анестезии.
— А ты кого-то другого ждал, милый? — на губах сама по себе появляется улыбка. Только не настоящая, а скорее горькая, ядовитая, от которой вяжет всё во рту. — Может, ещё одну особу, чтобы она присоединилась к вам? Могу, конечно, предложить свою кандидатуру, но боюсь, меня вырвет на вашу сладкую парочку.
Дима переводит взгляд со своей партнёрши на меня и в следующую секунду отшатывается от девушки как от прокажённой, убирая от неё руки, которые несколько мгновений назад зверски вцеплялись в её бёдра. Вскакивает, пытаясь приблизиться ко мне, то-то бормоча под нос, только я не даю сделать и шагу.
— Стоять! — кричу. И это срабатывает как удар плетью, останавливая моего мужа замершим в нескольких шагах от меня.
— Тея, я всё объясню, — пытается сказать, объяснить, а я действительно не хочу ничего слышать и слушать.
Какие тут могут быть объяснения, когда он не пьян, не обкурен, вменяем, и всё, что делал на нашей кровати — делал осознанно и в здравом уме.
Качаю головой, прикрыв глаза.
— Я не хочу ничего слышать, Мамаев, — мой голос ровный и спокойный, в отличие от чувств внутри меня, которые я сейчас пытаюсь сдержать.
Годы выдержки пошли мне на пользу, и сейчас я как стойкий оловянный солдатик — не выдаю своих истинных эмоций. Да и не достоин он их. Не после того, что я увидела считанными минутами ранее.
На заднем фоне маячит девушка, собирая свои вещи, лихорадочно одеваясь. Не обращаю на неё никакого внимания, смотрю прямо в глаза мужу, пытаясь понять, что я в этой жизнь сделала не так. Вновь не так.
— Ты не дашь мне сказать ни слова? — качаю головой.