— Саша, как ты себя чувствуешь? — забеспокоилась за сына.
— Всё хорошо, мама, — ответил мне ребёнок, но я ему не поверила.
Лицо было бледное, измученное. Накатила тревога, не позволяя здраво мыслить. Первая мысль была, что Сашка заболел, поэтому я попросила Бальза заехать в аптеку, чтобы купить противовирусное, рецепт от врача у нас был. На улице стояла жара в последние дни. Холодного я старалась сыну не давать. Ума не приложу, где он мог заболеть.
По приезде домой Андерссон попросил меня звонить ему, если вдруг что-то случится. Я лишь только кивнула, попросила, как только приедет, чтобы прислал мне сообщение, что доехал. Всё же я беспокоилась и за него, потому как и сам мужчина выглядел в последнее время неважно, так как много работал.
Раздев Алекса, измерила температуру, которая оказалась критически высокой, отчего моё сердце, которое и так было не на месте, ещё быстрее забилось, предчувствую надвигающую беду. Тут же дала жаропонижающее, укутав в тепло, чтобы малыш пропотел. Сходила в ванную, вернувшись, аккуратно устроилась рядом с сынишкой.
Моему мальчику не становилось лучше. Быстро взяв телефон, набрала Бальзу и сказала, что нам срочно нужно в больницу. Материнским чутьём чувствовала, что медлить нельзя, и чем скорее мы попадём в больницу, тем лучше. Огневых не стала беспокоить. Завтра с утра позвоню им.
Андерссон приехал быстро. Пока аккуратно собирала мальчика, в некоторых местах на ручках заметила синяки, которых не было ещё днём. Ноги подкашивались от тревоги, в глазах мутнело. Мужчина помог перенести сына в машину. Всю дорогу до клиники держал меня крепко за руку, повторяя, что всё будет хорошо, но я почему-то не чувствовала, что всё будет так, как он говорил.
В госпиталь прибыли быстро. Бальз по дороге какому-то своему знакомому позвонил, и нас уже ждали. Как только приехали, Сашку увезли на обследование.
В груди чувствовала, как сильно печёт, раздирая всю меня от переживаний. Чувствовала, как по щекам текут непрошеные слёзы. Я буквально падала. Утыкалась в сильное плечо мужчины и тихо всхлипывала. Если с моим мальчиком что-то случится, не знаю, как я буду жить.
Меня крепко сжимали, гладили по голове, успокаивали, а я была где-то там далеко.
Когда вышел доктор, на мне не было лица.
— Мальчика мы оставим под наблюдением. Сделали все необходимые анализы. Через пару дней узнаем, что с ним. Сейчас малыш спит, и вам следует поехать домой, — сказал знакомый коллеги, но я отказалась, желая быть рядом с сыном.
Через три дня земля ушла из-под ног. Диагноз «лейкемия» заставил моё сердце остановиться.