На следующий день, когда Сашу положили в больницу, я позвонила Рыжику с Матвеем, всё рассказала друзьям. Они тут же примчались и были со мной рядом. Если бы не все они, не знаю, что бы со мной было. Я почти не спала все эти дни, не ела, потому как кусок в горло не лез, стоило только подумать, что мой мальчик от меня далеко и страдает там один. Но к нему меня не пускали, потому как организм Алекса был истощён, и ему нужен был отдых.
Тихо всхлипывала, свернувшись в клубок у себя в комнате на кровати, пока мои друзья о чём-то разговаривали. Периодически заходила Ада, проверяя меня, но я притворялась спящей, а как только за ней закрывалась дверь — открывала глаза и смотрела в потолок.
Из горьких воспоминаний меня вырывают сильные руки, которые осторожно поднимают меня и куда-то несут. Вцепляюсь в рубашку мужчины, утыкаясь в шею.
— Всё будет хорошо, Тея, — тихо шепчет голос. — Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы помочь Сашке. Верь мне, — не могу ничего сказать, только киваю, ещё ближе прижимаясь к сильному телу Бальза. — Мы сдадим все нужные анализы, чтобы помочь малышу. Тебя тоже необходимо обследовать, чтобы вычислить, сможешь ли ты стать донором в случае чего, — киваю головой, соглашаясь на всё, чтобы только помочь своему малышу. Даже если придётся отдать свою жизнь.
Сейчас я как никогда понимаю Аду, которая пять лет назад готова была пожертвовать собой, только бы спасти своё дитя. Я как мать должна защитить своего малыша, сделать его жизнь беззаботной, счастливой. Я должна сделать всё возможное и невозможное. И я это сделаю.
________________________
Тея
— Тея, — зовёт меня нежный голос. Лёгкое касание к моей макушке, и я вместо того, чтобы проснуться, наоборот, ещё больше зарываюсь в руки, чтобы никого не слышать и не видеть.
На душе тоскливо и плохо, что хочется разодрать себе кожу ногтями, чтобы это щемящее чувство не саднило. В голове крутится одно лишь имя — Саша. Мой милый, любимый мальчик. Как же хочется прижать тебя к своей груди, сказать, что все хорошо, и мама с тобой рядом и никому никогда в обиду не даст. Я перегрызу всем глотки, но тебя в обиду не дам.
— Тея, — вновь меня зовут. — Тебе нужно покушать. Ты совсем не ела, — и тут она права — я похожа на бледную смерть.
Не знаю, сколько прошло времени. Может, день, может, два, а может, и месяц. Мне все равно. Всё что меня интересует — это мой маленький сыночек, который где-то там один и ждёт маму. Я хочу находиться с ним рядом в этот момент, но врачи меня не пускают. Говорят, что мальчику нужен покой, и малыш почти постоянно спит, потому как организм истощен и ему нужно восстановиться.