Подняла голову, посмотрела, не проснулся ли мой мужчина. Нет — глаза закрыты, только дыхание учащённое. Рука, что лежала у меня на талии, сжалась крепче. Проснулся, но не даёт знать, что уже не спит.
Мои губы растянулись в улыбке.
— Ты не спишь, — тихо сказала, всё так же улыбаясь.
— Нет, малышка, — услышала в ответ. Его рука начала вырисовывать узоры на моей спине и талии, забираясь под тонкую материю пижамной маечки. — Соскучилась?
— Очень, — мурлычу нежной кошечкой.
Ян перекатывает меня одним рывком на себя, прижимая к своей груди.
— Всё будет хорошо, малышка, — говорит, угадывая мои страхи и переживания. — Я рядом, — и я знаю, что он будет рядом.
Сдержит своё обещание, что бы ни произошло. Я не знаю, что будет впереди, но мне так не хочется терять его.
Прижимаюсь к нему крепче, целую аккуратно в грудь, усыпанную багровыми пятнами, и так же аккуратно кладу голову на Яна. Обвивая его тело руками, словно не желая никому его отдавать. Будто он только мой. Бергер нежно ласкает моё тело, целуя в макушку.
Тея
Приехали с Яном в клинику мы с самого утра, потому как я была вся на нервах, и это видел мужчина. Хоть он и говорил, что всё будет хорошо, и мне не стоит так переживать и накручивать себя, но я всё равно не находила себе места.
Бергер сжимал мои руки в своих ладонях, целовал пальцы, нежно поглаживая кожу. Просил успокоиться, но материнское сердце оставалось не на месте. У нас не так много времени, и это убивает меня. Я боюсь, что не успеем, что Ян не сможет стать совместимым донором, тогда нам нужно будет больше времени, чтобы придумать, что делать. Есть один шанс, можно сказать, на миллион, и он должен стать именно нашим.
Мы сидели с Яном возле кабинета врача, который должен огласить нам результаты анализов и обследования. Мои руки дрожали. Вцепилась со всей силой в колени, но Ян аккуратно взял мои ладони в свои и ободряюще сжал.
— Тея, — окликнул он меня, и я повернулась в сторону мужчины. — Перестань нервничать. Ты делаешь только хуже себе, — я в ответ только киваю, потому как не могу сказать ни одного слова. Внутри что-то застопорилось и не хочет выходить наружу.
— Я тебе обещал, что сделаю всё возможно и невозможное, чтобы вылечить нашего малыша?
— Да, — голос немного охрип, поэтому пришлось откашляться, чтобы сказать более уверенно и чуть громче. — Да, ты говорил, Ян, но я всё равно переживаю и боюсь. Это внутри меня, понимаешь?!
Заглядываю ему в глаза, жду ответа. Хочу знать, что любимый мужчина меня понимает, что он так же переживает о нашем сыне, как и я.
— Тея, я понимаю, — кивает, сжимая мои пальцы. — Я тоже переживаю. Но я сделаю всё, малышка, чтобы ты больше никогда не чувствовала этой боли и страха, — тянет меня к своей груди, и я, не заботясь о том, что нас могут увидеть, льну к нему, как маленький, никому не нужный котёнок, чтобы меня защитили и подарили уверенность в завтрашнем дне.