Я ели как поднялась с пола, плелась к своей комнате глотая слезы. Идиотка! Какая же я идиотка!
— Кира. — окликнул меня Илья, когда я уже приоткрыла свою дверь и почти зашла.
Не стану оборачиваться, не хочу чтоб он видел мои слезы. Не хочу снова чувствовать никому не нужную жалость.
Я зашла в комнату, выключила свет и рывком запрыгнула на кровать. Подушку прижимала к своей груди и плечи дрожали от беззвучных рыданий. Нет я не вынесу этой жалости три месяца! Завтра же поговорю с отцом. Нужно сделать, что-то плохое, чтоб он захотел меня отлупить и забрать домой. Но что я могу сделать?
Стук дверь вывел меня из размышлений. Я быстро стерла слезы и крепко зажмурилась.
Я услышала, как приоткрылась дверь и я замерла.
— Кира, я забыл тебе сказать. Завтра, после совещания будет банкет и в статусе моей жены, тебе нужно там присутствовать.
Я откашлялась и старалась говорить ровным и спокойным тоном, прижимая крепче к себе подушку.
— Я поняла, хорошо…
— Кира… Спокойной ночи.
Я усмехнулась, у тебя конечно будет ночь спокойная, но у меня вряд ли. Мои мысли не дадут мне спать спокойно.
— Спокойной ночи. — проговорила я, чувствуя как подушка промокает от слез.
Дверь прикрылась, и я слышала удаляющиеся шаги в коридоре.
Почему на душе так мерзко? Завтра еще играть роль любящей жены? Хотя почему играть… я уже проиграла. Для меня это больше не игра, я буду вести себя уже по-настоящему…
Контракт подписан и не стоит об этом забывать. Я буду следовать его условиям, и не к чему устраивать истерики. Хочет пусть, проявляет свою жалость. В приоритете у меня только контракт… Он просил довериться ему и не идти на поводу отцу. Но этого в контракте нет. Мне не нужна его жалкая подачка, “защита от отца”. Своей жалостью он мне сделал намного больнее, чем когда отец меня избивал. Играть любовь только на публике, пусть играет, я уже доигралась… Если его любить можно только при зрителях, значит я этим воспользуюсь.
И я не буду тешить его самолюбие, он никогда не узнает о моем идиотском поражении.
Мне нанесли темный вызывающий макияж на глазах, губы накрасили красной матовой помадой. Волосы оставили прямыми, распущенными и с помощью утюжка сделали их идеально ровными.
Одела черное облегающие платье, без рукавов. Оно было очень короткое в нем явно нельзя наклоняться, волосы почти спадали до конца платья. Оно идеально подчеркивало мою фигуру, каждый изгиб тела. Грудь из выреза платья выглядела очень пышной.
Из обуви обула длинные сапоги чуть выше колена на высоком каблуке и платформе.