— Какие-то проблемы? — спросил я подходя.
— Никаких, — отозвался парень с неприязнью и пошёл прочь.
Я тоже ему не нравлюсь. Что же, переживу. Я снова опустился на холодную ступеньку, протянул Владе виски.
— Чтобы не трезветь, — пояснил я.
Бокал она приняла. Отхлебнула, поморщилась, а потом залпом выпила до дна. Я даже хмыкнул одобрительно, выпил свой. Поднялся, подал ей руку. Владу пошатывало, наверное, виски был лишним… Рука её в моей тоже лишняя.
— Такси?
— Наверное, — кивнула она. — Там стоянка. Ты прости, я тебе наговорила… лишнего.
— Мы же родственники, — усмехнулся я, её пальцы в моей руке чуть дрогнули. — Всё нормально.
Я оглянулся. Наши бокалы, оставленные на ступенях ресторана смотрелись так сиротливо… И на душе гадко, и что не делай, все гаже становится. Владка споткнулась о камень и остановилась, я рядом, выжидая. Всё же, я слишком пьян, уже многие годы так не пил, а сегодня ощутил желание просто на уровне потребности. Изгваздаться в грязи, пусть и фигурально, сделать что-то такое, о чем потом будешь жалеть. Да, уже жалею. И о словах своих, я тоже сказал лишнего… И держу её за руку, она так цепляется судорожно. Маленькая запутавшаяся девочка, которую мы буквально толкаем в пропасть. Ярость, даже ненависть к Юльке рождается во мне, но не находит в себе силы жить. Всё слишком иррационально этим утром, иллюзия, и чувства тоже. Надо просто вернуться в свою привычную жизнь и все станет хорошо ли, плохо ли, не знаю. Как прежде… Стабильность наше все.
— Пока, — тихо произнесла Влада. — Спасибо за виски…
— Обращайся, — улыбнулся я. — Теперь я знаю, где тебя искать по пятницам.
Влада тоже улыбнулась в ответ, но грустно. И правда, какие пятницы, девочка с разбега прыгает в пропасть, собираясь отдать то, что не имеет права от себя отрывать. Но вдруг мысль, что мой ребёнок созреет внутри неё, невероятно живой, пусть и меланхоличной, такой земной, подверженной страстям и порокам, кажется такой заманчивой. Соблазнительной. Я чувствую сексуальное возбуждение, словно мне предстоит самому сделать этого ребёнка. Нет, Юрик, все за тебя врачи сделают, в пробирках… А возбуждение не отпускает. Смешно даже, мне тридцать четыре года, а смотрю на девочку — аскетичная футболка, грудь едва угадывается под ней, обрезанные из джинс шорты, ноги в мурашках — покою они мне не дают, мурашки эти, и член стоит. Руки засовываю в карманы, надеясь, что ткань натянется, скроет… да и не рассвело ещё в полную силу.
— Увидимся ещё, правда?
У меня сердце разрывается. Не понимаю даже, чего больше хочу, пожалеть её по родительски похлопав по спине, как неродившегося ещё моего ребёнка или трахнуть. Зря Юля это все затеяла. Раньше у меня и мыслей таких не возникало. А сейчас… нелепое это затянутое расставание наше, стоим у машины, таксист нетерпеливо барабанит пальцами по рулю, ожидая. Казалось бы чего проще, садись в машину и езжай, так нет же, стоим… И я делаю то, о чем точно буду жалеть. Даже уже жалею, хотя только вот тянусь к её губам. Я касаюсь их пальцем. Они полные, тёмные, словно помадой покрыты, а я знаю, что ни грамма макияжа на ней. Владка сглатывает слюну, сумасшедшая девочка, что же ты не бежишь? А потом касается моего пальца языком. Это уже… слишком. Этого не вынести. Интересно, если я сейчас посажу её на капот этой машины и трахну, как она отреагирует? Но ничего этого я… не делаю, хотя член буквально горит от напряжения. Мне уже даже неважно видит она мою эрекцию или нет. Главное — ноги унести.