Отвернулась. Вот теперь то моя рука на её животе точно не уместна. Мне хочется заглянуть в её глаза. Что там плещется? Обида? Мне хочется, чтобы она тоже меня оскорбила. Баш на баш. Сначала вываливаем друг на друга откровенности, за ними следом сыплем колкие слова. Но… Владка, она не такая. Так себе из неё ёжик, лысый, наворожденный, розовый с глазками бусинками. Представил, улыбнулся. Пододвинулся ближе, устроил голову на подушке, уткнулся носом в её волосы. Больницей уже пахнут. Сколько не плати миллионов, больничный дух пробивается в любой частной клинике. И Владку мне жалко сейчас. На руки бы её, забрать отсюда, унести домой, заварить чаю, возможно даже, с липой — Она цветёт сейчас. И плевать, что Юлька боится потерять то, что возможно уже растёт в этом плоско животе. Юлька настроена буквально не позволять Владке шевелиться ближайшие две недели, как она это представляет?
— Прости, — прошу я ещё раз. — Мне правда очень стыдно за свои слова. Если кто и имеет право высказаться, то это именно ты.
Глажу её волосы. Тёмные… В первые годы брака с Юлькой мне все брюнетки казались чуть не безобразными. Привык с светлым, чуть не в белизну волосам жены. А сейчас перебираю пальцы прядями, они свет лампы отражают поблескивая, красиво…
— Всё нормально, — ответила Владка. — Правда. Ты или наверное домой, там Юлька ждёт.
— Спит, — улыбнулся я. — Наверняка видит во сне малыша долгожданного, тянет к нему руки… А мне так страшно сейчас. Мне страшно, что ты забеременеешь. И одновременно я боюсь, что этого не произойдёт. И что Юлька съест себя изнутри, а я сделать ничего не смогу. Так паршиво… миллионы заколотил, взрослый здоровый мужик, а не можешь дать своей жене того, что многие даже не ценят…
— Но все это неважно наверное сейчас, — проговорил я, и замолк.
Не находилось нужных слов для этой жертвенной девочки, что не скажи — лишнее. И близость её тоже, которая как ножом по нервам тоже совсем ни к чему. Но уйти я не могу. Не из-за своего неуместного вожделения, вовсе нет. Просто… мне жалко её. Они обе недолюбленные, две сестренки. Но Юлька закрылась, а Владка не сумела, наверное, к счастью. И сейчас её так жалко было. Она боялась и Юльки, и бабушки, а на меня как будто с надеждой смотрела. Нет, я не рыцарь на белом коне, и спасать юных дев не мой конёк. Одну взялся спасать, да так до сих пор никак и не вызволю из лап дракона. Только дракон этот — внутри моей маленькой женушки. А так гораздо сложнее…