Я назад попятилась, как щенок, который боится Юльку. Нашарила рукой стул, села. Юлька все говорила, а я боялась. Боялась узнавать её лучше, её слов боялась, не хотела её слушать, мне буквально страшно стало. И жалко её, и злость необъяснимая…
— Юль, — сказала я, когда слова в ней закончились. — Ты… мы должны сказать Юре.
— Не смей! — крикнула она. — Не смей! Это мои тайны, мои скелеты в шкафу, только я имею право их выпускать… ненавижу людей, которые предают доверие… И не нужно мне говорить, что я сама такая!
Она закрыла лицо ладонями и заплакала. Беззвучно совсем, только плечи содрогаются и слезинка скатилась вниз по запястью. Мне хотелось её утешить, но я не знала как. В детстве, да и всю жизнь у меня был острый дефицит прикосновений. Мне неведомо, что такое родственное объятие.
Единственный раз Юлька обняла меня в тот день, когда озвучила свою сумасшедшую просьбу. Когда я была маленькой, я так завидовала детям, которые могут просто трогать своих близких. У нас это было… непринято. И сейчас я руку протянула да так с нею и замерла. Словно блок какой.
— Я не знаю, как тебе помочь, — растерялась я.
— Просто иди на этот чёртов анализ, Влада, — ответила сестра вытирая слезы. — Пожалуйста.
Я пошла в комнату и взяла ноутбук. Чёрный нос щенка, два блестящих любопытных глаза показались из под кровати и спрятались обратно. Я вернулась на кухню и открыла в сети несколько статей.
— На таком сроке, — снова начала я. — Велик риск спонтанного выкидыша в следствие такого вмешательства. Юль, я все понимаю, тебе страшно… Не понимаю только зачем так спешить — УЗИ через пару недель…
Юлька поднялась и принялась мерить шагами кухню, квадратов в которой было не так уж и много. Я даже ноги поджала, чтобы ей не мешать. И больше всего боялась того, что она снова что-нибудь скажет.
— Я всю жизнь по сути одна, — сказала она. — Юрка… это иное. Он мой, мы вместе, но он мужчина… он не всегда меня понимает. Я стараюсь его щадить. Я сильная, я сильнее. Поэтому он… многого не знает.
— Юль, ты меня пугаешь!
В графине стоит вода. Кипяченая, наверняка тёплая — она для щенка. Наверное, Юльку передернуло бы от отвращения, если бы она узнала, для кого эта водичка. Воду эту она пила так жадно, словно от жажды умирала.
— Я не хотела тебе этого говорить… заранее. Прежде, чем я скажу, ты должна помнить, что не имеешь права делать аборт. Дело в том, Влад, что ой организм несколько истощен. Мои первые яйцеклетки были идеальными, но тогда я работала с центром, который эмбрионы не замораживал, поэтому запасов не осталось. Следующие, так скажем партии… пошли неоднозначными. Не плохими, нет. Просто… сомнительными. Я знаю случаи, когда после подсадки такого эмбриона родители получали здорового ребёнка. Но бывает, что малыш рождается с патологиями.