– Изумительный финал, - сказал он после паузы, которая длилась, как мне показалось, вечность. – Горячего кофейного душа в моей практике еще не случалось.
– П-простите, - пробормотала я. Подняться на ноги не было сил, меня хватило только на то, чтобы не валяться кулем на полу, а сесть. Я терла локоть, а мир вокруг расплывался от слез.
Это все непривычное тело! Попробуй-ка полавируй с такими буферами! У Шарлотты, кажется, даже центр тяжести немного другой, хотя я всегда думала, что центр тяжести разный только у мужчин и женщин. Наверное, от телосложения тоже зависит.
– Вы целы? Подняться сможете? - Норвуд впихнул кому-то свою кружку и протянул руку. - Живописное полотно «Мисс Блер в кофейной луже» не годится для академического буфета. Сейчас все ценители сбегутся поглазеть.
Это точно. Хорошо еще, что я не ношу любимые Шарлоттой мини-юбки и декольте.
Я взялась за руку профессора со странным трепетом, будто в глубине души ждала, что сейчас она исчезнет. Не исчезла. Норвуд поднял меня на ноги, придержал, убедился, что я не упаду немедленно, как только потеряю опору. Сказал:
– Лучше сядьте. Вам что к кофе, кекс? Шоколадный?
– Да, пожалуйста, – сгорая со стыда, попросила я.
Вернулся он быстро, на этот раз с подносом. Кофе для нас обоих, и четыре кекса. Все – шоколадные. Одежда была сухой, но пятна на рубашке смотрелись ужасно и вызвали у меня новый приступ стыда.
– Я зря подозревал порталы в злом умысле. Вы и без них отлично справляетесь.
– Это был несчастный случай, - пробормотала я, хватаясь за свою кружку, как за спасательный круг. – И я же извинилась!
– Вас, как я заметил, несчастные случаи преследуют с завидной частотой. Это может быть опасно для жизни. Падай вы не на мистера Миллера или не вместе с ним, ущерба было бы больше.
«Опасно для жизни»… Он сам не знает, насколько прав. Я торопливо отпила кофе и откусила кекс, как будто это могло подавить подступившие слезы. Плакать буду дома. А лучше вообще не надо, что толку в слезах. Но сказать себе «не реви» гораздо легче, чем сделать. Я не плакса и не истеричка, но кто сумел бы остаться спокойным? «Опасно для жизни». Чертовы четыре дня, уже меньше. И Норвуд, который не знает, что мы с ним – в одной лодке, стремительно несущейся к водопаду.
Я ела кекс, но почему-то он был соленым. От слез, что ли?
Хорошо, что Норвуд молчал. Сейчас я могла бы даже на самую невинную реплику отреагировать слишком бурно.
А кексы все-таки способны поднять настроение даже в такой вот ужасной ситуации. Я съела все четыре, и последний уже не казался соленым. Отличный шоколадный кекс.