Я прошла мимо группы туристов, увлеченно топающих к Пяточному камню. Хорошо, когда у людей нет особенных ожиданий. Хочешь — Стоунхендж, хочешь — статуя королевы Виктории — все одинаково интересно. Можно еще платформой 9 и 3/4 заполировать, там ровно столько же настоящей магии, сколько и тут.
Я посторонилась, пропуская людей и вдруг увидела такие светлые
…как будто белые…
…словно серебро вмерзло
примерзла к месту…
…в лед.
от этого взгляда.
Дохнуло ледяным ветром на пустошах, воющим между камней на вершине холма.
Медовым запахом разнотравья.
Розмарином и холодным соком ягод остролиста.
Где-то каркнул ворон, выталкивая меня из шокового кокона обратно в реальность.
Где я стою и пялюсь на незнакомых людей.
Смотрю в серые глаза.
На розовом пухлом лице лысого англичанина.
На нем куртка и вязаная шапочка, рядом идет жена — сухощавая женщина лет сорока пяти. И дети. Трое отпрысков, измазанных в шоколаде.
— Дарлинг, ты идешь?
— Мам, хочу писать.
— Любовь моя, подержи Марка.
— Мам, меня тошнит.
— Элли, не убегай далеко.
— Мам, Джеймс отнял у меня шоколадку.
— Сладкая, потерпи, вернемся — куплю новую.
— Мам, пап, смотрите, ворона!
…показалось.
Я стояла, хватая воздух ртом. Показалось. Пригрезилось. Сама себе сочинила.
Так ведь?
Семейство уходило все дальше, мое сердце меняло барабанный бой на легкую капель, солнце больше не ослепляло и воздух не пах медом и розмарином.
Я смотрела им вслед — просто потому, что смотреть еще куда-то не получалось.
А он оглянулся.
Посмотрел мне в глаза прямо и долго, приморозив к месту прозрачным ледяным серебром.
…не может быть.
* * *
— Сегодня Хэллоуин! Дети пойдут за конфетами по соседям. Хочешь с нами? У меня есть шаль-паутина. Нарядим тебя ведьмой, покрасим волосы в черный лаком, отлично получится!
Коллега собирала папки, закрывала лаптоп — с работой мы закончили. Все, завтра вечером самолет, я еще успею по музеям, а сегодня…
— Почему бы нет, — пожала я плечами.
Мне уже казалось, что случившееся в Стоунхендже — игра воображения. У большинства британцев серые глаза. Мужчина оглянулся, потому что я подозрительно на него пялилась. Мне просто очень хотелось магии и чуда, вот я и вообразила себе невесть что.
В конце концов, фейри не бывают толстенькими лысеющими мужичками с детьми и женой. Особенно тот фейри, кто…
Я взглянула на кольцо на своей руке. Тот, кто приходил ко мне во сне, был другим. Я помнила его пальцы — слишком хорошо. Конечно, за пятнадцать лет он мог жениться и растолстеть, но какой же он после этого фейри?
— Отлично! Куплю вина по дороге!
Три ведьмы: я в черном платье и паутине, с черными волосами и алыми губами, коллега в остроконечной шляпе и маске с длинным крючковатым носом и ее сестра в блестящем комбинезоне и на высоченных каблуках.