И после некоторых вещей, которые мы творим, продавать эти украшения невинным покупателям действительно грех.
Не понимаю, как мужчина его возраста — впрочем, я точно не знаю, какого, но явно же больше тридцати — может заниматься сексом столько раз подряд и почти без перерывов. Мои подозрения о том, что не зря у него по карманам презервативы, и вовсе не скучал он неделю без меня, только укрепляются. С таким либидо для него, небось, и день без секса — трагедия. Но я не хочу об этом думать.
Да и не успеваю — Альберт затрахивает меня до состояния, когда я уже не могу ни кончать, ни стонать, ни даже передвигаться, не покачиваясь. То, что было в самолете — оказывается, цветочки. А лишние мысли растворяются в темной неге и расслаблении.
— А в ванную ты меня на ручках отнесешь?
— Хочешь — отнесу, — лениво отзывается Альберт.
Кстати, у него по карманам реально распихано очень много презервативов. Очень. Нет — ОЧЕНЬ.
Но я все-таки встаю.
Его голос нагоняет меня уже в дверях ванной:
— Поехали завтра на яхте кататься? Морских звезд посмотрим.
— На яхте? — мне приходится ухватиться за косяк, чтобы не упасть.
— Ага.
— Твоей?
— Нет, конечно. Я что, больной, держать яхту на другом конце мира?
— Ну… давай.
— Хорошо, тогда я утром за тобой заеду.
И когда я выхожу из ванной, его уже нет.
Из меня как будто сразу выпустили воздух. Я прислонилась лбом к дверному косяку и даже немножко об него постучалась.
Что это было? Что. Это. Было.
Я же не собиралась…
В комнате все пропахло сексом. Постель смята, стол шатается, за содержимое мусорного ведра стыдно перед набожными католическими горничными. Но все кончилось, смерч разметал все вокруг себя и унесся, и тишина просто звенит в ушах.
Я завернулась в покрывало и пошла открыла балконную дверь. Пусть проветрится и от запахов, и от невыносимой тишины. Комнату заполнил привычный звон бокалов и смех из бара внизу, а я только спохватилась, что драгоценности до сих пор на мне. Уже без нервов, спокойно, расстегнула замочек на ожерелье, сняла браслеты, вынула серьги и сложила все кучкой на столе. Отошла подальше как от ядовитой змеи.
Что.
Это.
Было.
Я взрослая разумная женщина. Со взрослыми разумными женщинами не случаются миллионеры, которые за одну ночь — ладно, две, — дарят драгоценности.
Ребенка, бывает, дарят.
Венерическое что-нибудь.
Цветы.
Цепочку с кулончиком — максимум.
Некоторым, говорят, деньги оставляют. Вроде как на такси. Но это в каких-то особых условиях — когда ты молодая и красивая снимаешься в клубе, а тебе компенсируют твою молодость и красоту взрослые и богатые.